История Германии в ХХ веке. Том I

Для самих рабочих, особенно в Рурской области, всеобщая забастовка стала все же прелюдией к более широкомасштабным действиям. После опыта, полученного годом ранее, когда их весенние забастовки 1919 года закончились почти безрезультатно и ни одно из требований не было удовлетворено правительством, среди рурских рабочих наметилась явная радикализация. Большинство квалифицированных рабочих, особенно в центральной и западной частях Рурского бассейна, склонялись к независимым и свободным профсоюзам. Неквалифицированные же рабочие, особенно в новых промышленных агломерациях региона, тяготели к синдикалистским радикалам Свободного рабочего союза, делавшим упор на немедленное выполнение требований и прямые военные действия. Уже в начале всеобщей забастовки повсеместно были созданы комитеты вооруженного действия, которые в первых боях разгромили прибывающие отряды фрайкора и объединились в «Красную Рурскую армию», численность которой в итоге достигла более 50 тысяч человек и которая через несколько дней заняла всю Рурскую область между Дуйсбургом и Хагеном. Хотя правительство пыталось убедить рурских рабочих сложить оружие с помощью некоторых уступок, в конечном итоге оно не добилось успеха. Когда повстанцы возобновили всеобщую забастовку и в ней приняли участие более 300 тысяч рабочих, правительство ввело в Рурскую область войска – в том числе фрайкор, который считаные дни до этого еще участвовал в путче против республики. За этим последовала самая страшная за всю гражданскую войну бойня. Рабочие потеряли убитыми более тысячи, фрайкор – около 250 человек. И снова большинство жертв среди рабочих были убиты уже будучи схваченными[27].

Политические последствия мартовских боев 1920 года были разнообразными и продолжительными. Бесславный конец Капповского путча показал правым, что действия подобных частей спецназа имеют мало шансов против готового к борьбе рабочего движения, зато могут подтолкнуть к тотальной гражданской войне. Режим, опирающийся на партию НОП, генштаб и землевладельцев, не мог рассчитывать на широкую поддержку ни среди рабочего класса, ни среди буржуазии. Урок авантюры Каппа заключался в том, что для свержения республики справа нужны были другие методы и люди.

Успех, казалось, сулил тот способ, который разрабатывался в Баварии. Здесь руководство рейхсвера в конечном итоге потребовало отставки социал-демократического премьер-министра и привело к власти правоконсервативное правительство, поддержанное буржуазными и консервативными силами. В последующие месяцы Бавария превратилась в оплот антиреспубликанских сил, правую «ячейку порядка», где вскоре появились признаки подготовки к свержению правительства.

Противоположным образом развивались события в Пруссии. Здесь СДПГ вступила в большую коалицию с Партией центра, НДП и ННП во главе с энергичным премьер-министром Отто Брауном, который после опыта Капповского путча прилагал большие усилия к демократизации администрации и не в последнюю очередь полиции и таким образом в короткое время обеспечил верность Пруссии республике. Пруссия стала центром прореспубликанских сил[28].

С другой стороны, поражение Красной Рурской армии стало для рабочих травматичным опытом: достижение власти путем прямого действия, военного восстания, провалилось, а с ним – и то бурное спонтанное движение преимущественно молодых, неквалифицированных рабочих, которые боролись за свои интересы без связи с партией или профсоюзами, а потом были расстреляны солдатами фрайкора. С этого момента социал-демократические, коммунистические или католические рабочие организации доминировали также и в Рурской области. Вооруженного восстания трудящиеся массы уже не поднимали.

Как всего за год изменилась политическая сцена! В январе 1919 года на выборах в Германское национальное собрание партии конституционалистского движения мощно укрепили свои позиции. Год спустя они оказались прижаты к стене, а радикальные силы слева и справа перешли в наступление. На первых очередных выборах в рейхстаг в июне 1920 года это изменение стало очевидным. Доля голосов трех партий «веймарской коалиции» – демократов, центра и «СДПГ большинства» – упала с 76 до 43 процентов; их доля голосов сократилась почти вдвое, с 22 до 12 миллионов. Доля правых и левых партий, с другой стороны, резко возросла: у НННП вдвое – до 15 процентов; ННП утроила свою долю почти до 14 процентов; НСДПГ выросла с 7,6 до почти 18 процентов: буржуазные избиратели ушли вправо, рабочие – влево.