Читаем История Германии в ХХ веке. Том II полностью

В середине 1960‑х годов чуть меньше половины всех женщин были работающими – а среди замужних женщин таковых не было даже трети. Но и здесь уже была заметна обратная тенденция, которой предстояло закрепиться в последующие годы и десятилетия – хотя и медленно: число работающих жен выросло с 30 до 35 процентов только к 1970 году. Однако число женщин-служащих заметно увеличилось: в 1960 году около 30 процентов чиновников и служащих составляли женщины, десять лет спустя – почти 40 процентов. Доходы женщин также начали повышаться; однако в 1965 году женщины в промышленности по-прежнему зарабатывали на треть меньше, чем мужчины за ту же работу. Правда, в последующие годы этот показатель постепенно увеличивался. Однако и в последующие сорок лет равенство так и не было достигнуто.

Более двух третей замужних женщин оставались дома и несли ответственность за ведение домашнего хозяйства и воспитание детей. Это соответствовало настоятельным рекомендациям консервативных партий, а также церквей, которые иногда даже выступали за законодательный запрет на работу замужних матерей. Однако число работающих жен неуклонно росло, особенно среди чиновников и служащих.

Зарождающиеся перемены проявились и в отношении к религии и церкви: в середине 1960‑х годов принадлежность к церкви среди западных немцев достигла самого высокого уровня с послевоенного периода, но затем резко снизилась: в 1965 году более половины католиков регулярно посещали воскресные службы, в 1973 году – треть, а в 1979 году – четверть. Среди протестантов число прихожан снизилось с 15 процентов в 1963 году до 7,5 процента в 1973 году. С конца 1960‑х годов выросло и число людей, покидающих церковь: среди протестантов в 1965 году церковь покинули чуть менее 40 тысяч человек, через пять лет их число увеличилось в пять раз; среди католиков их число выросло с 22 тысяч до 70 тысяч.

Здесь также наблюдается одновременность обеих ориентаций в период около 1965 года: по-прежнему преобладал традиционный образ жизни, который характеризовался браком, детьми, неработающими матерями и посещением церкви. После того как многие из этих фиксированных отношений были поколеблены в военные и послевоенные годы, с середины 1950‑х годов они стабилизировались и даже расширились. Но противоположная тенденция уже была заметна и быстро набирала силу, начиная с середины 1960‑х годов: разрыв связей с церковью, уменьшение количества браков и увеличение возраста вступающих в них, уменьшение числа детей, рост занятости, в том числе среди матерей.

Аналогичным было и развитие в сфере образования: в 1960 году почти две трети молодых людей посещали начальную (Volksschule) или неполную среднюю школу (Hauptschule): 59,3 процента. Около трети пошли в старшие средние школы – 12,5 процента в реальные школы (Realschule), 23,9 процента в гимназии. Экзамен на аттестат зрелости сдавали только 6,1 процента от общего числа учащихся. Только через десять лет число учеников неполных средних школ снизилось до 47,6 процента, но число учеников реальных школ выросло до 17,7 процента, а гимназий – до 27,7 процента. В карьерах в сфере образования также вырисовывается картина общества, которое в большинстве своем было все еще традиционно ориентировано, но в котором уже стали заметны всеобъемлющие изменения. В 1985 году большинство 13-летних подростков уже посещали гимназию[2].

Это оказало драматическое влияние на разницу в уровнях образования между поколениями: в 1965 году доля взрослых, родившихся между 1900 и 1940 годами, которые посещали основную школу, была примерно в семь-восемь раз выше, чем доля учащихся гимназии. Среди молодых людей, то есть родившихся между 1948 и 1953 годами, соотношение было примерно два к одному; а в годы между 1953‑м и 1974‑м пропорция была уже равной. Никогда ранее различия в уровне образования между старшим и младшим поколениями не были столь значительными, как в 1960‑х и 1970‑х годах.

В 1965 году, если описывать общую картину несколько утрированно, западногерманское общество было идеально разделено на две группы с явно различными базовыми социальными и культурными ориентациями: старшая группа, преимущественно занятая в сфере промышленности и принадлежащая к рабочему классу, большей частью с низким образованием и довольно традиционно ориентированная в отношении семьи, брака, роли женщины и отношения к религии и церкви. Рядом существовала пока еще малочисленная, но неуклонно растущая группа: более молодая, более образованная, все чаще занятая в сфере услуг; явно менее традиционно ориентированная в отношении семьи, брака, роли женщины и отношения к религии. Конечно, существовали всевозможные смешения: рабочие, не связанные с церковью, или чиновники с крайне консервативным образом жизни встречались очень часто. Но как модели образа жизни и общественного устройства, обе ориентации были четко различимы и определяли социальную структуру, а также культурную ориентацию и политическую принадлежность.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука