История Германии в ХХ веке. Том II

На что же такое покусились демонстранты, что государство и партия так резко отреагировали? Беспорядки и непонятное поведение молодежи, а также ссылки на порнографию, «непристойное поведение» или декаданс были определены партией как «весьма сомнительный американский образ жизни», атака на писаные и неписаные нормы морали и устои семьи и общества. Более того, длинные волосы у мальчиков и путаница мальчиков и девочек понимались как нарушение общепринятого гендерного порядка. Это также был явный конфликт поколений, поскольку источники в партии и Штази сообщали, что пожилое население особенно симпатизировало репрессиям против хиппи. В то же время обвинения в нечистоплотности и уклонении от работы также относились к контексту «скептицизма» – поведения, которое отказывалось соответствовать нормам прогресса и производительности и поэтому должно было быть наказано принудительным трудом в шахтах. Но не только принципы коммунистического режима руководство СЕПГ считало в данном случае объектом нападок, но и ценности индустриального рабочего общества, которые оно отстаивало. Изменение структуры ценностей, происходившее на Западе с ростом общества услуг и потребления, ускоряющаяся либерализация социальных норм, индивидуализация и гетерогенизация образа жизни находились в остром противоречии с коллективизмом, дисциплиной и государственным контролем общественной жизни в ГДР.

Параллели с консервативной критикой американского образа жизни в Западной Германии трудно не заметить. В то время как движение битников в Западной Германии рассматривалось и как проявление пагубного американизма, и как продукт коммунистической инфильтрации, которому необходимо было противостоять соответствующим образом, «бит-шумиха» и в специфическом восприятии СЕПГ не могла толковаться иначе, чем в категориях холодной войны и теории заговора: битничество считали особо коварным методом империализма, своего рода промыванием мозгов, призваным удержать молодежь от преданности делу строительства социализма.

Здесь, как и на Западе, энтузиазм молодежи по поводу новой танцевальной музыки воспринимался как нечто бунтарское, сотрясающее устои общества. Хиппи, битники и длинные волосы воспринимались не только как отказ молодежи соответствовать традиционным нормам морали и нравственности, но и участвовать в экономическом строительстве и принимать главные категории промышленности, производительности, роста и технического прогресса. Очевидно, что здесь происходило нечто новое, отличающееся от предыдущих форм молодежного бунта и угрожающее основам как восточногерманского, так и западногерманского общества с доселе неизвестной стороны.

Но если в ФРГ рассерженные граждане максимум грозили бунтующей молодежи санкциями и «трудовыми лагерями», да и то никогда всерьез, то в ГДР «приверженцев бита» действительно отправляли на принудительные работы на буроугольные шахты. В этом была принципиальная разница между двумя Германиями.

16. РЕФОРМА И БУНТ

СОВРЕМЕННАЯ ПОЛИТИКА

Федеральное правительство «Большой коалиции» было временным целевым союзом, созданным для преодоления экономического кризиса и проведения требуемой со всех сторон модернизации государства, экономики и общества. В то же время, однако, объединение двух основных партий декларировалось как знак внутреннего примирения среди немцев, как союз между рабочим классом и буржуазией, подобного которому не было в веймарские годы. Кроме того, биографии канцлера Кизингера, который был членом НСДАП и высокопоставленным чиновником нацистского МИДа, и министра иностранных дел Вилли Брандта, который боролся против германских оккупантов в эмиграции в Норвегии, также представляли стремление к примирению между сторонниками и противниками национал-социализма.

Для СДПГ, спустя семь лет после общественно-политического разворота в Бад-Годесберге и одобрения интеграции в западном направлении, участие в правительстве в качестве младшего партнера стало, вероятно, единственным возможным способом получить власть, которой она не смогла добиться на пяти выборах в бундестаг. С другой стороны, для ХДС/ХСС коалиция давала шанс на политическое перепозиционирование после агонии конца аденауэровских лет и катастрофы правительства Эрхарда. Однако политические опасности, связанные со слиянием двух основных партий, нельзя было упускать из виду: коалиции, имеющей более двух третей мест в бундестаге, противостояла в качестве оппозиции только маленькая СвДП, которая к тому же оказалась во внутреннем конфликте между национально-либеральными традициями и социал-либеральной переориентацией. Поэтому неудивительно, что оппозиция этой новой концентрации власти возникла извне – справа в виде формирующейся НДПГ и слева в виде формирующейся внепарламентской оппозиции.