Читаем История Германии в ХХ веке. Том II полностью

Например, Дортмунд, седьмой по величине город ФРГ в середине 1960‑х годов с населением, составлявшим более 650 тысяч жителей, был одним из центров германской тяжелой промышленности со времен индустриализации. В 1958 году из 275 тысяч человек, занятых здесь, 170 тысяч работали в промышленном производстве. Из них 120 тысяч были заняты в горнодобывающей промышленности, прежде всего на многочисленных угольных шахтах и металлургических предприятиях, таких как «Хёш», «Феникс» и «Дортмундер Унион». С начала 1960‑х годов здесь ощущались последствия кризиса горнодобывающей промышленности: в 1961 году на 15 угольных шахтах города еще было занято более 50 тысяч человек, в 1973 году – только 18 тысяч, а в 1987 году закрылась последняя шахта. С начала 1970‑х годов металлургические предприятия также переживали кризис и были последовательно закрыты, в конечном итоге даже большинство предприятий компании «Хёш АГ», которая доминировала в городе. Сначала прекратили деятельность устаревшие заводы «Сименс-Мартин», а затем в результате различных закрытий и слияний количество сотрудников сократилось с более чем 30 тысяч (1970) до 13 тысяч (1987). Наконец, в 2001 году производство стали в Дортмунде было полностью остановлено. Предприятия, которые ранее были с большими затратами модернизированы, были проданы китайской компании, весь завод был демонтирован и заново построен в Шанхае.

Последствия для Дортмунда оказались огромными. В начале 1980‑х годов доля безработных достигла почти двадцати процентов, а в северных районах, где проживал рабочий класс, вдвое больше. Налоговые поступления сократились, население уменьшилось почти на 100 тысяч человек. Обширные территории в центре и в северных районах города превратились в промышленные пустыри, на которых только в некоторых случаях можно было открыть новые предприятия. Большинство новых рабочих мест было создано в банках и страховых компаниях, а также вокруг университета, который был основан в 1968 году. Доля занятых в производственном секторе к 1995 году снизилась до менее чем 20 процентов. Планирование дорожного движения в Дортмунде также представляет собой впечатляющий пример быстрого перехода от эйфории модернизации к упадку угольной и сталелитейной промышленности: в конце 1960‑х годов город решил, в связи с продолжающимся сталелитейным бумом, построить отдельную автомобильную развязку у каждых ворот завода «Хеш АГ». Строительство было завершено в 2001 году – в тот год, когда компания закрыла последние действующие заводы[18].

Политики и население отреагировали на кризис с удивлением и неуверенностью – ведь экономическое развитие с середины 1950‑х годов сначала вызвало ожидания постоянного подъема, основанного на промышленности, затем подтвердило их в ходе «экономического чуда» и наконец, после быстрого преодоления рецессии в 1966–1967 годах, закрепило их. Прошло немало времени, прежде чем пришло осознание того, что на этот раз речь идет не о циклическом спаде, который вскоре сменится подъемом, а о фундаментальных структурных изменениях, о начале «эрозии существующих экономических структур классического индустриального общества труда, которое формировало Германию в экономическом и социальном плане на протяжении более ста лет»[19].

Таким образом, с началом конца индустриального массового производства пошатнулись и начали ослабевать политические, социальные и культурные основы этого типа индустриального общества, которое возникло до начала ХX века и на порядке и организации которого были сосредоточены политические споры в течение последних восьми десятилетий. Социал-демократический профсоюзный вариант, который был направлен на рост, прогресс и кейнсианское управление экономикой и был крайне успешен в предыдущие годы, теперь явно исчерпал свои возможности. Консервативная альтернатива, ведущая назад к модели порядка 1950‑х годов, была нереалистичной с учетом социальных и политических изменений и культурной динамики последних десятилетий. Американский вариант западной социальной системы пережил один из величайших кризисов в своей истории в середине 1970‑х годов в связи с поражением во Вьетнаме, бесславной отставкой президента Никсона и социальными потрясениями, связанными с упадком классической индустриальной экономики; в еще большей степени это относилось к Великобритании. И как будет показано ниже, государственная социалистическая система стран Восточного блока пострадала от структурного кризиса в гораздо большей степени, чем капиталистические государства, и с большим трудом удерживала на плаву свою экономику.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука