История Германии в ХХ веке. Том II

Такое стремительное повышение уровня жизни во многих сферах было поразительным. Однако его оценка в значительной степени зависела от того, с какой точки зрения его рассматривали. По сравнению с другими странами СЭВ, уровень жизни в ГДР в 1970‑х годах, несомненно, был значительно более высоким. Для коммунистов старшего поколения, которые доминировали в руководстве СЕПГ, был важен еще один момент сравнения: они прошли политическую социализацию в основном в 1920‑х годах и получили свой первый политический опыт в борьбе с бедностью и недостаточным питанием рабочих. Квартира в новостройке с отоплением и ванной, дешевые продовольственные товары основного списка и постоянная работа были для них категориями, по которым определялся социально-политический успех. «Людям нужен дешевый хлеб, сухая квартира и работа, – подчеркивал Эрих Хонеккер. – Если с этими тремя вещами все в порядке, то социализму ничего не угрожает»[8]. Однако для населения ГДР, особенно для молодого поколения, мерилом были скорее стандарты потребления в ФРГ – или, точнее сказать, то, что они узнавали о них из западных СМИ. Такое сравнение с Западом позволяло увидеть социально-политические успехи ГДР в эти годы в совсем ином свете.

Однако главной проблемой этого огромного роста благосостояния было его финансирование. Расходы, связанные с расширением социального обеспечения, достигли порядка 65 миллиардов марок в период с 1971 по 1975 год, и это не считая возросшей заработной платы. Вначале финансовые соображения играли подчиненную роль в расчетах политического руководства ГДР, которое – как, впрочем, и правящие круги ФРГ – все еще вдохновлялось уверенностью в том, что в будущем предстоит стабильный экономический рост, ведь кризисов, подобных тем, что бывали в капиталистических странах Запада, при социализме больше не будет. Поэтому предупреждения Государственной плановой комиссии, согласно которым экономика ГДР была перенапряжена, имели мало шансов быть услышанными. Экономика была подручной политики, и руководство партии оставалось твердо убеждено, что благодаря социалистическому планированию производства экономический рост, динамика цен и повышение производительности труда будут определяться не рынком, как при капитализме, а политическим решением. Несмотря на все неудачи и вопреки всем критическим возражениям, Политбюро СЕПГ настаивало на том, что «руководящим принципом социалистической экономической деятельности» является «не платежный баланс, а решения VIII съезда партии, единство экономической и социальной политики»[9].

Согласно представлениям СЕПГ, суммы, необходимые для финансирования этой политики, должны были быть получены тремя путями: за счет повышения производительности труда, большей централизации экономического планирования и расширения торговых отношений с «несоциалистической экономической зоной» (НЭЗ), особенно с ФРГ.

На самом деле производительность труда в эти годы значительно выросла —в 1973–1974 годах на шесть процентов. Однако впоследствии этот показатель так и не был достигнут, и в последующие годы его значения неуклонно снижались[10]. Причины были быстро распознаны: во-первых, вопреки ожиданиям, мотивация работников к труду нисколько не повысилась с расширением государственных мер социального обеспечения. «Мы осуществили более ста социально-политических мер, – жаловался председатель Объединения свободных немецких профсоюзов Гарри Тиш, – но заболеваемость все растет и растет. Сейчас она составляет более шести процентов. Среди нас есть мнение, что каждый должен отработать 6 недель, которые оплачиваются в размере 90 процентов»[11]. Процент отсутствующих на рабочем месте увеличивался – отчасти потому, что все больше работников стояли в очередях за дефицитными товарами, посещали врачей или ходили по инстанциям в рабочее время. С другой стороны, отсутствие дифференциации в оплате труда оказалось препятствием для повышения производительности. Не было смысла прилагать усилия и делать больше. Обращения к морали и чести работников не улучшили мотивацию к труду. Наоборот, правительство ГДР обнаружило, что с ростом уровня жизни социальные требования к государству не уменьшаются, а, наоборот, возрастают.