История Германии в ХХ веке. Том II

На ошибочность этого впечатления, однако, указал Коль в своей застольной речи на официальном приеме Хонеккера 7 сентября, которая транслировалась в прямом эфире по телевидению обеих стран. Коль подчеркнул, насколько разумным и необходимым было для двух германских государств решение практических вопросов и какой прогресс был достигнут в переговорах по многим из этих вопросов. Но в то же время, подчеркнул Коль, в обоих государствах «осознание единства нации <…> живо как никогда, и воля к его сохранению непоколебима». Германский вопрос открыт, даже если его решение не является актуальным в настоящее время; тем не менее немцы страдают от разделения стран и от наличия Берлинской стены, подчеркнул Коль. «Они хотят иметь возможность приезжать друг к другу, потому что они – одно». И, явно намекая на документ, опубликованный незадолго до этого СЕПГ и СДПГ, Коль подчеркнул: «Мир начинается с уважения безусловного и абсолютного достоинства отдельного человека во всех сферах его жизни. Каждый человек должен иметь возможность принимать решения о себе и за себя. Именно поэтому в Заключительном акте СБСЕ было четко признано: „Уважение прав человека и основных свобод является существенным фактором мира, справедливости и благополучия“»[103].

Речь Коля была воспринята – не в последнюю очередь и телевизионной аудиторией в ГДР – как недвусмысленная коррекция возникшего в связи с визитом Хонеккера впечатления, что разделение Германии признано, и как подчеркивание различий между западной демократией и социалистической диктатурой. Но эта речь также содержала и однозначно отрицательный ответ тем силам в ХДС/ХСС, которые воображали, что в ходе горбачевских реформ снова стала предметом для обсуждения тема воссоединения Германии. Воссоединение, подчеркнул Коль, «сейчас не стоит на повестке дня мировой истории, и для этого нам также потребуется согласие наших соседей».

В свете этого Коль однозначно резюмировал положение дел в германском вопросе осенью 1987 года: во-первых, активизация сотрудничества для решения прагматических вопросов; сюда входила и постоянная финансовая помощь ГДР, призванная удержать ее от коллапса. Во-вторых, четкое нормативное размежевание с диктатурой СЕПГ. В-третьих, твердое отстаивание постулата о национальном единстве, которое, впрочем, описывалось как далекая мечта, а не как актуальная перспектива.

В конце 1988 года в ФРГ с удовлетворением подводили итоги. «У нас в ФРГ дела идут, можно сказать, великолепно, – говорилось в ежегодном обзоре телекомпании ARD в конце декабря. – Экономика процветает, министр финансов считает 1988 год лучшим за последние двадцать лет. Мы ставим мировые рекорды по зарубежным поездкам, мы покупаем автомобили и предметы роскоши, деньги текут в кассы»[104]. Большинство жителей Германии с оптимизмом смотрели на свое будущее и будущее своей страны. Этому способствовали, не в последнюю очередь, соглашения о разоружении между двумя сверхдержавами, а политика Горбачева, который пользовался большой симпатией в Западной Германии, укрепила надежды на дальнейшее улучшение отношений между Востоком и Западом. В качестве самых крупных проблем в данных опросов общественного мнения фигурировали безработица, экологические проблемы и растущее число лиц, ищущих политического убежища. Широкое внимание также привлекли дискуссии об отсутствии структурных реформ и о будущем правительства Коля. В остальном отмечалось, что количество отпусков, проведенных западными немцами за границей, достигло в этом году нового пика – почти 40 миллионов; количество произведенных автомобилей составило 4,6 миллиона, что почти на миллион больше, чем в 1980 году, а самые высокие телевизионные рейтинги были у звезд германского тенниса Штеффи Граф и Бориса Беккера. Люди были счастливы, что противостояние между мировыми державами, казалось, подходит к концу и что в отношениях между двумя германскими государствами наметился определенный прогресс. Немцы с облегчением констатировали, что глубокий кризис начала 1980‑х годов был преодолен и экономика снова шла на подъем: казалось, что у ФРГ нет серьезных проблем в настоящем, есть интерес к собственному недавнему прошлому – столь же ярко выраженный, сколь и поляризующий нацию, – и нет каких-то более или менее ясных представлений о будущем.

19. ПОДЪЕМ, КРИЗИС И РАСПАД ГДР

ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА