Одной из самых деликатных проблем при преобразовании экономики ГДР был вопрос об экспроприированных активах. В ГДР частные активы, заводы, земля и недвижимость были экспроприированы в больших масштабах в ходе реализации социалистической плановой экономики с начала 1950‑х годов. Неоспоримым являлся тот факт, что эти активы должны были быть возвращены их бывшим владельцам. Однако спорным был вопрос о том, следует ли это делать через финансовую компенсацию или через реституцию. Реституция, несомненно, является более подходящей процедурой в соответствии с принципом верховенства права. Но многие имущественные вопросы были сложными, и можно было предвидеть, что часто потребуются многие годы, прежде чем удастся детально прояснить претензии в суде. Это коснулось не только денежных активов или недвижимости, но и коммерческих предприятий, земли и заводов, так что положение о реституции задерживало или даже препятствовало возобновлению бизнеса и новым инвестициям. Тем не менее правительство решило следовать принципу «реституция предпочтительнее компенсации», что, по мнению многих экономистов, стало серьезной ошибкой, поскольку это еще больше затруднило восстановление восточногерманской экономики[53]
. Административная реализация объединения была окончательно согласована в Договоре об объединении, подписанном 31 августа 1990 года. Он, по сути, регулировал адаптацию правовых и административных структур ГДР к структурам ФРГ. Обсуждение конституции, как того требовали правительство ГДР и боннская оппозиция, было отложено федеральным правительством до окончания объединения. 23 августа Народная палата постановила «присоединиться к сфере действия Конституции ФРГ». 3 октября 1990 года «День германского единства» ознаменовал окончание периода двух германских государств – ровно через год после того, как оппозиционные группы гражданского движения в своей совместной декларации призвали граждан к «демократическому преобразованию государства и общества». Впервые в истории Германии, подчеркнул в этот день президент фон Вайцзеккер, появилась возможность прочно заложить основы западной демократии, как они возникли во время Великой Французской революции и в процессе развития западных государств, на всей территории Германии. Точно так же впервые за долгое время объединенная Германия не была предметом спора в европейской повестке дня. Самостоятельность и целостность объединенной Германии были подтверждены ее соседями, и ее границы также были признаны всеми сторонами: теперь объединенная Германия заняла прочное место в Европе и в кругу западных демократий[54].ЕДИНСТВО ГЕРМАНИИ И ЕВРОПЕЙСКИЙ СОЮЗ