Читаем История Германии в ХХ веке. Том II полностью

На вопрос об общей сумме трансфертных платежей восточногерманским землям нельзя дать точного ответа. Несколько оценок приходят к выводу, что в период с 1991 по 1995 год чистые расходы (то есть после учета возврата налогов и сборов) составили около 620 миллиардов марок, что для этих лет означает ежегодную сумму около 120 миллиардов. Для периода с 1991 по 1999 год существуют расчеты, основанные на 1,2 триллиона марок, то есть в среднем чуть менее 140 миллиардов в год, что соответствует примерно трети годового федерального бюджета. За период с 1991 по 2003 год, по оценкам, расходы составили около триллиона марок и в среднем около 75 миллиардов в год; при этом в период до 1995 года расходы были значительно выше, чем в последующий период из‑за потерь Попечительского совета[18].

Макроэкономические последствия этих масштабных государственных интервенций были серьезными. Доля государства выросла с 45,3 (1989) до 50,6 процента от валового внутреннего продукта (1995). Государственный долг удвоился с 929 миллиардов в 1989 году до 1996 миллиардов в 1995 году. Только расходы федерального правительства на выплату процентов выросли с 60,6 до 128,3 миллиарда за тот же период. Однако значительная часть этого долга была перенесена в специальные фонды: в «Фонд погашения внутреннего долга» были объединены убытки Попечительского совета по управлению собственностью (205 миллиардов), расходы на конвертацию валюты в Восточной Германии (30 миллиардов), государственные долги ГДР (2,8 миллиарда) и долги жилищных компаний ГДР (29 миллиардов). «Фонд германского единства» собирал кредиты, использованные для выплаты трансфертных платежей восточногерманским землям до 1994 года (84 миллиарда); в то время как расходы на субсидии восточногерманским фирмам (34 миллиарда) были объединены в «Специальный фонд»[19].

Однако большая часть трансфертных платежей направлялась не на инвестиции, а на субсидии и социальные выплаты – и около четверти платежей финансировалось через фонды социального обеспечения. Поэтому коэффициент социальных выплат в ФРГ снова значительно вырос: в период с 1982 по 1989 год он был снижен с 33 до 29 процентов. В 1996 году он достиг 34,9 процента[20]. До 1992 года экономика Западной Германии переживала особый бум в результате объединения, темпы роста превышали пять процентов, что отличало ее от других западных экономик, переживавших кризис с 1988 года. В конце 1992 года ситуация начала меняться: огромные финансовые затраты на объединение ухудшили состояние западногерманской экономики, которая, в свою очередь, с 1993 года испытывала тенденцию к снижению, в то время как в других странах ОЭСР экономика уже начала восстанавливаться. В том году валовой внутренний продукт всей Германии сократился на один процент, а в Западной Германии даже на два процента – худший показатель за послевоенные годы[21].

Безработица в старых федеральных землях также выросла – с 6,3 процента в 1991 году до 9,2 процента в 1994 году. Более того, почти не было создано новых рабочих мест. Значительное увеличение неоплачиваемых расходов на рабочую силу в ходе кризиса объединения сделало труд более дорогим, так что теперь, во время кризиса, западногерманские компании также сокращали свои штаты, чтобы добиться повышения производительности.

Несмотря на огромные трансфертные выплаты, экономический подъем в Восточной Германии происходил очень медленно. После того как до 1995 года были достигнуты темпы роста до десяти процентов (хотя и по сравнению с крайне низким начальным уровнем 1990 года), начиная с 1996 года экономический подъем значительно выровнялся, и темпы роста составили около двух процентов. К 1997 году восточногерманская экономика достигла лишь 55,1 процента от западногерманского объема экономической продукции на одного жителя; производительность труда составляла 60 процентов. По крайней мере, начиная с последней трети 1990‑х годов, процесс быстрой деиндустриализации был остановлен, и вопиющая слабость экспорта также уменьшилась. Если в первые годы после воссоединения строительная отрасль служила движущей силой благодаря огромным инфраструктурным проектам, то с тех пор эту функцию взял на себя сектор услуг, который был сильно недопредставлен в ГДР. Уничтожение значительной части промышленных и сельскохозяйственных рабочих мест в ГДР, огромная безработица и вытеснение женщин с оплачиваемой работы оказали разрушительное воздействие на жизненные планы людей, на социальную сплоченность и доверие к экономическому и социальному порядку нового государства.

Перейти на страницу:

Похожие книги

10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
MMIX - Год Быка
MMIX - Год Быка

Новое историко-психологическое и литературно-философское исследование символики главной книги Михаила Афанасьевича Булгакова позволило выявить, как минимум, пять сквозных слоев скрытого подтекста, не считая оригинальной историософской модели и девяти ключей-методов, зашифрованных Автором в Романе «Мастер и Маргарита».Выявленная взаимосвязь образов, сюжета, символики и идей Романа с книгами Нового Завета и историей рождения христианства настолько глубоки и масштабны, что речь фактически идёт о новом открытии Романа не только для литературоведения, но и для современной философии.Впервые исследование было опубликовано как электронная рукопись в блоге, «живом журнале»: http://oohoo.livejournal.com/, что определило особенности стиля книги.(с) Р.Романов, 2008-2009

Роман Романов , Роман Романович Романов

История / Литературоведение / Политика / Философия / Прочая научная литература / Психология
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!
1937. Как врут о «сталинских репрессиях». Всё было не так!

40 миллионов погибших. Нет, 80! Нет, 100! Нет, 150 миллионов! Следуя завету Гитлера: «чем чудовищнее соврешь, тем скорее тебе поверят», «либералы» завышают реальные цифры сталинских репрессий даже не в десятки, а в сотни раз. Опровергая эту ложь, книга ведущего историка-сталиниста доказывает: ВСЕ БЫЛО НЕ ТАК! На самом деле к «высшей мере социальной защиты» при Сталине были приговорены 815 тысяч человек, а репрессированы по политическим статьям – не более 3 миллионов.Да и так ли уж невинны эти «жертвы 1937 года»? Можно ли считать «невинно осужденными» террористов и заговорщиков, готовивших насильственное свержение существующего строя (что вполне подпадает под нынешнюю статью об «экстремизме»)? Разве невинны были украинские и прибалтийские нацисты, кавказские разбойники и предатели Родины? А палачи Ягоды и Ежова, кровавая «ленинская гвардия» и «выродки Арбата», развалившие страну после смерти Сталина, – разве они не заслуживали «высшей меры»? Разоблачая самые лживые и клеветнические мифы, отвечая на главный вопрос советской истории: за что сажали и расстреливали при Сталине? – эта книга неопровержимо доказывает: ЗАДЕЛО!

Игорь Васильевич Пыхалов

История / Образование и наука