История Германии в ХХ веке. Том II

Распад коммунистического мира и гражданская война в Югославии также усилили международную миграцию бедных, которая уже расширялась с 1980‑х годов в результате глобализации. Иммиграционное давление нашло различные выходы в различных европейских странах. Хотя число нелегальных иммигрантов было особенно велико в странах Средиземноморья, большинство иммигрантов во Франции и Великобритании были выходцами из бывших колоний. В Германии, Нидерландах, Швеции и Швейцарии, с другой стороны, движение беженцев нашло свой путь в основном через сравнительно либеральное законодательство о предоставлении убежища. Здесь число лиц, ищущих убежища, резко возросло после открытия границ в Восточной Европе. В 1989 году число просителей убежища в ФРГ составляло 120 тысяч человек, в 1990 году – 190 тысяч. К 1992 году оно возросло до 438 тысяч человек, а после внесения поправки в статью 16 Конституции в декабре 1992 года вернулось к первоначальному уровню – около 120 тысяч человек в год. Две трети лиц, ищущих убежища, прибыли из Восточной Европы. С точки зрения численности населения в период с 1990 по 1998 год самый высокий показатель был в Швейцарии и Швеции – более 25 просителей убежища на 1000 жителей, опережая Германию с показателем около 20. Однако в политике западноевропейских государств в отношении беженцев не было единой линии[45]. После открытия границ Запад теперь столкнулся с угрожающими последствиями своей победы над миром коммунистических государств. Расчеты, страхи и паника вскоре увеличили число ожидаемых беженцев из Восточной Европы до почти неизмеримых размеров. В Западной Германии дискуссия о политике в отношении иностранцев и предоставления убежища достигла такого накала в конце 1980‑х годов, что наблюдатели уже в самом начале признали эту тему «главным внутриполитическим противоречием наступающих 1990‑х годов». «Эксперты считают, что в страну прибудут до 10 миллионов человек», – таким заголовком пестрели различные газеты в конце 1990 года. Это были необоснованные преувеличения; даже представления о том, сколько просителей убежища прибыло в Германию на сегодняшний день, вскоре потеряли всякую связь с реальностью. На вопрос о том, какой процент составляют просители убежища в Германии к общей численности населения, выпускники одной мюнхенской гимназии ответили: «От 30 до 40 процентов»[46]. Доля просителей убежища в общем притоке и миграционном движении в целом также была завышена. В период с 1990 по 1994 год на почти 1,5 миллиона просителей убежища приходилось примерно 2,1 миллиона иностранцев, прибывших в Германию вне системы предоставления убежища. Сюда относятся приехавшие в рамках воссоединения семей, а также иностранцы из Европейского сообщества с расширенными правами на въезд и проживание[47].

Еще в 1988 году партии ХДС/ХСС требовали остановить быстро растущую иммиграцию в Германию, а именно путем внесения поправок в статью 16 Конституции о предоставлении политического убежища. В Социал-демократической партии этот вопрос вызвал споры, что отражало противоположные позиции по важным общественным проблемам. Тем, кто сталкивался с последствиями иммиграции и растущим недовольством среди коренного населения в городах и муниципалитетах, противостояли те, кто не хотел жертвовать фундаментальным правом на убежище, столь значимым в политической традиции ФРГ.

Вследствие этого в преддверии первых общегерманских выборов в бундестаг в декабре 1990 года ХДС/ХСС начали кампанию за изменение основного права на убежище, особенно атакуя СДПГ за ее нерешительность. Дебаты разгорелись прежде всего вокруг утверждения, что просителями убежища являются в основном мошенники и обманщики, привлеченные высокими социальными пособиями в ФРГ. «При более чем 90 процентах мошенников, – говорилось, например, в газете «Вельт», – здесь кроется экзистенциальная угроза для нашей социальной системы». Берлинский историк Арнульф Баринг в газете «Бильд» потребовал немедленной отмены основного права на убежище, поскольку «основная проблема» заключается в том, «что наше добренькое социальное законодательство превратилось в магнит, притягивающий бедняков со всего земного шара». Поэтому «даже предоставление убежища не должно влечь за собой право на такую социальную поддержку, какая полагается немцам». А министр внутренних дел Баварии Эдмунд Штойбер заявил: «Основной закон, очевидно, будет изменен только тогда, когда старая гвардия в Бонне, не имеющая никакого либо практического опыта, получит под зад ногой от собственного народа»[48].