История Германии в ХХ веке. Том II

Однако главной проблемой была и остается высокая безработица. В 1997 году впервые более четырех миллионов человек были безработными, из них более 1,5 миллиона – более года. Кроме того, к 1995 году число получателей социального обеспечения выросло до более чем двух миллионов человек, а доля тех, кто работает на постоянной работе с полной занятостью, снизилась до 67 процентов. Эти события оказали огромное влияние на фонды социального страхования: все меньше работников с полной занятостью финансируют все больше безработных, и все меньше молодых работников обеспечивают пенсионные выплаты все большему числу пенсионеров. «Отставание в реформах» – «слово года» 1997 года – было безошибочным.

Взгляд на статистику центров занятости показывает, в чем заключаются трудности: среди безработных наиболее явно видны повышенная доля рабочих (61 процент) и лиц без законченного профессионального образования (47 процентов). Крупные работодатели в традиционных отраслях промышленности, однако, в настоящее время сокращают численность своих работников и в Западной Германии и либо переносят производственные площадки в страны с низкой заработной платой, либо вообще ликвидируют их в условиях сокращения рынков сбыта. Количество новых рабочих мест для низкоквалифицированных работников в секторе услуг или в расширяющихся промышленных отраслях, например в производстве пластмасс, электротехники и офисного оборудования, было слишком мало, чтобы компенсировать эти потери[3].

Несомненно, значительная часть проблем, которыми занимался президент Херцог, была вызвана последствиями воссоединения, но далеко не все. Было очевидно, что германские компании в области новых технологий, особенно в секторе информационных технологий и биотехнологий, явно отстают от своих конкурентов из Японии и США. Это указывало на снижение готовности к инновациям в германской экономике, и в этом все чаще винили национальную интеграцию крупных компаний и банков – Deutschland-AG, которая отгородилась от международного рынка капитала и стала неповоротливой. По сравнению с молодыми, динамичными новичками, такими как Apple, Microsoft или Intel, германские компании, такие как Siemens или Daimler-Benz, остались позади, в том числе потому, что в Германии было практически невозможно найти финансирование для новых, рискованных идей[4].

Для решения этих проблем все чаще стали обращаться к разработкам США и Великобритании. В данном случае перестройка социальной конституции при Тэтчер и Рейгане привела к глубоким изменениям и значительным успехам, что часто подчеркивалось. Если в Германии уровень безработицы превышал 10 процентов, то в Великобритании он снизился до 3,4 процента, а в США – до 5,6 процента к 1996 году. Расходы на оплату труда, не связанные с заработной платой, в США составляли лишь половину, а в Великобритании только треть от германских значений. Требования получивших вскоре название «неолибералов» в ФРГ также ссылались на этот процесс, который находил все большую общественную поддержку примерно с 1995 года, а затем особенно в преддверии избирательной кампании в бундестаг 1998 года. По их мнению, вмешательство государства в экономику должно быть по возможности исключено; самоконтролирующие силы рынков гораздо лучше подходят для управления экономической политикой страны, чем политика, на которую влияют многочисленные внеэкономические интересы и соображения. Для того чтобы положить конец экономическому бедствию в ФРГ, главенство в экономике должно перейти от политики обратно к экономике. Быстрое сокращение социальных пособий необходимо для уменьшения государственного долга и повышения стимулов к трудоустройству. Также необходимо сократить продолжительность обучения в школах и университетах, чтобы продлить трудовую жизнь работников; приватизация системы социального страхования и здравоохранения для усиления личной ответственности граждан; либерализация права на увольнение для облегчения увольнений, но также и найма; государственные субсидии на низкую заработную плату для поощрения занятости неквалифицированного труда и, прежде всего, массовое снижение налогов для увеличения инвестиций и дальнейшая либерализация банковского дела для поощрения глобальных финансов[5].