История города Афин в Средние века

Мы перебрались на другой берег Кефиса по мосту, высящемуся возле местечек Леви и Сефолии, и бросили оттуда восхищенный взгляд на Педион — равнину Афин. Она окружена живописным венцом гор. К западу высится темный Агалеос, который спускается к Саламинской[843] бухте, отделяя Афины от Элевсина. Белая дорога, которую мы там видели, — это древняя священная дорога, которая через перевал Дафни ведет в Коридаллос, к Элевсину. Агалеос на севере граничит с Парнасом — самой высокой горной вершиной Аттики, голая вершина которого покрыта снегами. Там, где высятся эти вершины, и пролегает наш путь к Филе. Вдали виднеется высокая скальная вершина: это — Гарма, которая получила свое название благодаря необычной ступенчатой форме. Другая дорога, проходящая к востоку от Парнаса, идет от Декелейи — второго перевала, который возле Филе ведет в Беотию, на берег Азопоса. К юго-востоку отсюда расположен богатый мрамором Брилеттос или Пентеликон, самый красивый горный массив в Аттике. Он тоже расположен в этой местности и очень напоминает Сабинские горы с пиком Монте-Джениаро в римской Кампании, являющимся их классическим завершением. Над просторами Афин, в царстве чистого и прозрачного эфира, эта гора возносит величественный фронтон своей мраморной пирамиды. Как и Сабинские горы, протянувшись по глубокой долине, пролегает древняя дорога народов, ведущая в Кампанию и отделенная от Альбанских гор. Здесь имеет место легкий спуск отрогов Парнаса относительно Пентеликона; это — перевал, ведущий в Марафон, Трикирифос и Рамнус. Почти к самому берегу моря спускается голый, лишенный растительности Гиметтос. Некогда, когда на его вершине шелестели леса, он славился огромными роями пчел. Со стороны, обращенной к морю, горы создают причудливо — живописные образования, внушительную стену на краю ландшафта, напоминающую Гарганус возле Мафредонии. И лишь когда вечер окрашивает мрачные скальные массивы в пурпурный цвет, Гиметтос буквально светится, что придает особую прелесть его очертаниям.

Олимпейон и Илиссос

Таково обрамление Педиона Афин. Он позволяет бросить взгляд на юг, на побережье моря с его бесчисленными островами и островками. Но и на этой просторной равнине, ближе к самим Афинам, вздымаются ряды невысоких скальных холмов. Голый холм Туроковуни (возможно — древний античный Анчесмос) с его характерными предгорьями являет собой древний обелиск Ли-кабеттос, образующий вместе со скальными массивами Акрополя, Ареопага, Пникса[844] и холма Нимф своего рода кольцо, похожее на кратер. Кольцо это во многих местах прорвано. Так, с северо-западной стороны простирается равнина Аттики, которая плавно спускается к Парнасу и Агалеосу и далее, к морю. Разрыв между Ликабеттосом и Акрополем представляет собой небольшую возвышенность, края которой проходят над Илиссосом, чтобы в дальнейшем стать берегами старого и нового Фалерона.

Трудно вообразить себе более пластически выразительнее скальные образования, чем те, что высятся в окрестностях Афин. Природа здесь на славу потрудилась над образами суши и кромки берега, предоставив им полную свободу творчества и возможность потрудиться резцом. Славные творения природы, эти скальные массивы высятся у моря, напоминая создания лучших афинских мастеров.

Я просто счастлив, что мне довелось увидеть эти творения природы на афинской земле и сравнить их с аналогичными памятниками на земле римской Кампании, по которой я так много и подолгу бродил. Надо признать, что и те, и другие трудно сравнивать, ибо они величественны по-своему. Вместо этого можно отметить, что Рим и Афины неразрывно связаны друг с другом, словно стороны одной и той же медали, наложившие свой отпечаток на весь классический мир. Обоим ландшафтам свойственна строгая и спокойная красота форм, разве что в римском преобладает великолепие, а в афинском — утонченная грация, словно и в этом нашла свое проявление особая черта творений эллинского духа: возвышенная серьезность. Как на полотне правильной перспективы, горы, словно рама, обрамляют плато, едва ли не самое величественное во всем мире. Афинская панорама скромнее, но богаче формами и сочнее и многообразнее колоритом. Гряда аттических холмов с особенно причудливым массивом бронзовых тонов посередине отбрасывает на город свой сказочный отсвет, и эфирная игра света и тени, которая благодаря пластическим рельефам образует причудливые образы, настолько поразительна, что невольно думаешь о чрезмерной роскоши и расточительности в упоении этими световыми эффектами. Сочетание темно-голубого, сверкающего моря, испещренного мозаикой островов, и его побережья с золотистым тоном этой скалистой земли дополняет естественную красоту этого природного полотна, благодаря чему оно предстает одновременно и порождением фантазии давних мифов, и свидетельством истории. Чего недостает римской Кампании — так это моря. Его светлая кайма виднеется лишь вдалеке, огибая величественной дугой торжественный Тибр, неотвратимо несущий свои воды в море.