История города К.

– Да, Вячеслав Артёмович… Не знаю, Вячеслав Артёмович… Ну, решайте что-нибудь сами… Всего доброго…

Постояв так минут тридцать-сорок, честный мэр вызывал к себе помощницу Фенечку. Помощница раскладывала на журнальном столике вырезки из газет с положительными публикациями о Дрынникове (оплаченными самой мэрией) и громко, нараспев принималась читать вслух. Борис Минаевич откидывался на спинку кресла, жмурился и внимательно слушал. «Вот, могут же, когда хотят!» – иногда приговаривал он.

Потом часы били двенадцать. Борис Минаевич поднимался и открывал ежедневник. Пора было ехать к массажисту, визажисту или дантисту. Оттуда – на обед, а с обеда – в спортзал: играть в любимый бадминтон. К подъезду подавали машину, и мэр, взяв подмышку недочитанные вырезки, отбывал на запланированные мероприятия. Опять появлялся он уже под вечер. В приёмной, дожидаясь его, переминался с ноги на ногу верный Волдырёв. Ещё четверть часа, и новая порция бумаг с красивым росчерком уносилась в канцелярию. Без пяти шесть в кабинете №1 гасили свет…

Раз в неделю, впрочем, сценарий несколько менялся. В продолжение многолетних традиций проводилась большая общегородская планёрка. На ней мэр, по совету Волдырёва, создавал информационные поводы и сыпал откровениями. Пресса, после Куманёва было приунывшая, теперь снова подняла голову и едва успевала записывать.

Поводов и откровений хватало. Так, например, насчёт снега, засыпавшего Крыжовинск, Борис Минаевич дал четкую и недвусмысленную команду: всем квартальным надзирателям строить потешные городки и лепить баб. Наиболее отличившихся дворников было обещано премировать (за счёт спонсоров). Чей-то робкий вопрос, а не лучше ли за счёт спонсоров расчистить снег, мэр проигнорировал.

С наступлением весны градоначальник вернулся к своей старой навязчивой идее поднять рождаемость на вверенной ему территории. Подолгу, опять же, простаивал он у окна, наблюдая за горожанами и горожанками. И мысль свою сформулировал на очередной планёрке коротко и ясно: все беды в экономике и коммунальной сфере – от демографической ситуации. Тут же была учреждена должность ещё одного вице-мэра: по социально-демографической политике. Занял её массажист Бориса Минаевича, заведение которого Дрынников посещал постоянно и регулярно. В новый департамент набрали сотрудниц и стали ждать улучшения показателей…

Что же предпринимал тем временем губернатор Мироедов? В первое время, собственно, практически ничего. Ибо занят был своим собственными выборами, а впоследствии (по их итогам) претворял в жизнь кое-какие судьбоносные решения. Наконец, со всеми горящими проблемами разобрались и, главное, свергли вероломного спикера Карасина. Тут-то отдельные сподвижники, а пуще других – хваткий Наум Сергеевич – и напомнили генералу о вопиющем крыжовинском недоразумении. Иных слов, характеризующих феномен честной власти, в «белом доме» не употребляли.

Григорий Владимирович и сам прекрасно помнил досаднейшую осечку с мэром. Потерпевшего неудачу Молодцова он по принципу «с глаз долой» сослал в комитет по культуре: развивать хоровое и сольное пение. Но где-то в подсознании все равно саднило, и ещё этот плакат по ту сторону площади… Стоило только подойти к окну, как дурацкие воспоминания мешали сосредоточиться.

Приглашать мэра на аудиенцию (и уж тем более идти к нему на поклон) генерал не хотел. Не желал давать повод для насмешек и измышлений ещё живой оппозиции. Поэтому Дрынникову через посредников была вброшена такая информация к размышлению: все прошлые грехи будут прощены и забыты в обмен на добровольную отставку. Больше того, был сделан и такой намёк: Бориса Минаевича не оставят без средств к существованию и даже сохранят за ним кабинет, телефон-вертушку и помощницу (в другом, конечно же, здании). Борис Минаевич, тоже через посредников, дал понять, что серьёзно подумает.

Пока мэр думал над заманчивым предложением, события развивались своим чередом. Падение спикера Карасина коренным образом изменило весь политический ландшафт. Оппозиция всех мастей лишилась своего традиционного убежища и пристанища. И, само собой, стала срочно искать новое. Единственным вариантом виделся бывший особняк купца Амфитрионова, куда и потянулись парламентские ораторы, обещая честному мэру весь свой личный ресурс и любые формы поддержки.

Выбор, перед которым оказался Борис Минаевич, был довольно мучительным. С одной стороны, опасно было прогневать генерала-губернатора. С другой – очень уж хотелось сохранить всё как есть: эти утренние вычёсывания, аханье и оханье, читку газетных статей… Подумав, градоначальник решил не спешить. Посредникам от Мироедова он передал через своих посредников, что почти уже созрел. А оппозиции, тоже через посредников, передал, что готов сотрудничать. Предполагалось, что дальше жизнь подскажет, как быть…