История Гражданской войны в США. 1861–1865

Война дала сильный толчок развитию духа гуманизма. Американцы были в высшей степени религиозны, и слова Христа глубоко укоренились в их душах. Гражданские лица самостоятельно или через приобретшие добрую репутацию организации старались откликаться на нужды и облегчать страдания солдат, сражавшихся за дело Севера. Эта деятельность хорошо подходила женщинам, чья энергия, самопожертвование и целеустремленность доказали, что они достойны слов, произнесенных Линкольном на одной из санитарных ярмарок.[689] «Эта необычайная война, – сказал он, – в которой участвуем мы все, ложится тяжким бременем на все слои общества, и тяжелее всех – на солдат. Ибо, как было сказано, ради жизни человек отдаст все, что имеет, и хотя все вносят свой вклад, солдат ставит на кон свою жизнь и часто жертвует ею ради своей страны. Таким образом, величайшая заслуга принадлежит солдату. В этой необычайной войне проявились такие необычайные качества, каких не было видно в предыдущие войны, и среди этих проявлений нет ничего более примечательного, чем эти ярмарки, организуемые для облегчения страданий солдат и их семей. И главной действующей силой этих ярмарок являются женщины Америки. Я не привык расточать похвалы, я никогда не учился искусству говорить женщинам комплименты. Но должен сказать: если все, что было сказано от сотворения мира ораторами и поэтами во славу женщин, применить в отношении женщин Америки, этого окажется недостаточно, чтобы по достоинству оценить их поведение во время этой войны. Я завершу свою речь так: да благословит Бог американских женщин».

Несмотря на мнение Верховного суда Соединенных Штатов, что «из самой природы войны следует, что торговля между воюющими сторонами должна прекратиться», оживленная сухопутная торговля между Севером и Югом не прерывалась. Юг обменивал хлопок на деньги или необходимые товары, и это поощрялось Вашингтоном. Она признавалась полезной, и если историю этих сделок писать, опираясь на законодательные инициативы конгресса, прокламации президента, указания министра финансов и приказы военного и военно-морского министров, можно с уверенностью утверждать, что сложная проблема признавалась и решалась. Министр финансов назначал специальных агентов для сбора захваченной или брошенной собственности на тех территориях Конфедерации, которые были оккупированы нашими войсками, с целью продажи ее в пользу Соединенных Штатов – при условии, что права собственности будут переходить к лицам, лояльным Союзу. На территориях, отвоеванных у Конфедерации, эти агенты и другие чиновники министерства финансов имели право осуществлять такие сделки с «достойными и лояльными личностями», но все коммерческие операции через линию фронта были строго запрещены. Специальные агенты должны были консультироваться с военным начальством на соответствующих территориях; они вместе с уполномоченными продавцами в известной степени несли ответственность перед военными, но непосредственно подчинялись министру финансов, который осуществлял контроль за этими «ограниченными коммерческими отношениями, производимыми с разрешения президента». Любая иная торговля считалась незаконной, и всю собственность, попадавшую в Соединенные Штаты иными способами, следовало конфисковывать.