История Индии

Однако в летописях буддистов упоминается о любви Ашоки к дочери местного торговца. Эту барышню звали Деви, или Видиша-махадеви, «Богиня Видиши». Ей не суждено было выйти за Ашоку, сопровождать его в Паталипут-ру и стать одной из его цариц, зато она родила ему сына и дочь. Сын Махинда возглавил буддистскую миссию на Шри-Ланку. Возможно, его мать уже была буддисткой, в таком случае Ашока мог приобщиться к буддистскому учению еще в Аванти. Местность Видиша находится в 120 километрах от Удджайна. где стоят знаменитые памятники Санчи, в том числе и ступа, прославившая Принсепа. Во времена Маурьев здесь находилась крупная буддистская община. Но самые первые вихары (залы для медитации) и ступы здесь строились, вероятно, с 275 года до н. э. Вполне возможно, что не Ашока обратился к вере в Видите, но сам обратил жителей Видиши. Возможно, уже став императором, он сохранил романтические воспоминания юности об этом мирном лесном краю на пологих берегах Ветви, где совершаются религиозные омовения.

Как и в рассказе о таких покровителях буддизма, как Аджаташатру, царь Магадхи, буддистские тексты стремились дать представление о жизни Ашоки до обращения — будто бы он был человеком жестоким и темным. Затем он преобразился — верный взгляд на вещи способен из самого страшного чудовища сделать образец для подражания. Такой подход допускает, что прежде о буддизме царь понятия не имел, и позволяет объяснить, почему после смерти Биндусары его правление отличалось жестокостью. Говорят, он не только убивал соперников, претендовавших на трон (99 братьев), но и заплатил за экскурсию в преисподнюю, чтобы построить что-то подобное на земле, оснастить ее всем необходимым для мучений по «последнему слову техники» и отправлять туда всех, кто ему не понравится. Этот «ад на земле», вероятно, был местной достопримечательностью. Пять веков спустя китайский путешественник, осматривая в этих местах древние святыни буддизма, упомянул о колонне, которая стояла в память об этом заведении.

Понятно, что Ашока не был избран отцом, что ему за наследство пришлось сражаться. Об этом говорит четырехлетний перерыв между смертью Биндусары и воцарением Ашоки, а также тот факт, что в дальнейших летописях упоминается только один брат из многих (хотя их, конечно, была не сотня, а гораздо меньше). Согласно одному из источников, брата звали Виташока, он стал буддистским монахом, вероятно, не столько ради самоотречения, сколько из самосохранения. Может, Ашоку чудовищем называть и не стоит, но, пробиваясь к трону, он проявил жестокость и хитрость, достойные Каутильи.

Через 8 лет после воцарения, то есть в 260 году, совершилась единственная военная кампания, которую с уверенностью можно приписать династии Маурьев. Она стала важным событием в жизни страны и поворотной точкой в жизни императора. Ашока покорил Калингу (проще говоря. Ориссу). Это завоевание отражено в самых важных из его эдиктов — в 13 из 14 Больших Наскальных эдиктов (они так названы в отличие от восьми Малых Наскальных эдиктов и надписей и семи Больших Колонных эдиктов). Хотя в эдиктах ничего не сказано о военной сфере, они подробно говорят о пострадавших: 100 000 человек убиты, «многажды по столько» погибли (предположительно, от голода и ран) и 150 000 лишены крова. Еще более удивительно, что император заявляет о своих чувствах.