История инквизиции

Эти слова обошлись Николаю дорого: его заключили в руанский замок и грозили изгнанием в Англию и потоплением. Его друзьям удалось в конце концов добиться его освобождения. Все приглашенные принять участие в судилище скоро убедились, что малейшее проявление расположения к обвиняемой навлекало на них мщение англичан; нашли нужным подвергать штрафу всякого, кто пропустит заседание. В конце концов было собрано достаточно богословов и юристов; насчитывалось от пятидесяти до шестидесяти членов, среди которых были такие люди, как аббаты Фекампа, Жумьежа, С.-Катерины, Кормейля, Прео, приор Лонгвилля, архидиакон и казначей Руана и другие видные лица. 3 января 1431 г. были изданы королем грамоты, повелевавшие выдавать Жанну Кошону всякий раз, когда явка ее будет необходима; всем королевским чиновникам было приказано помогать епископу по первому его требованию. Как будто виновность Жанны была уже установлена, и в грамотах перечислялись ереси и злодеяния обвиняемой, а в заключение многознаменательно говорилось, что если Жанна будет оправдана, то ее не следует выпускать на свободу, но надо отдать под охрану короля.

* * *

Однако Кошон только 9-го собрал своих экспертов, в этот момент в числе только восьми, и представил им все, сделанное им по делу до сего времени. Судьи решили, что собранных улик недостаточно и что надо произвести дополнительное следствие; они протестовали также, но безуспешно, против содержания Жанны в гражданской тюрьме. Немедленно были приняты меры для производства новых расследований. Николая Байльи уполномочили отправиться собрать подробности относительно детства Жанны; он привез сведения, вполне благоприятные для обвиняемой; Кошон уничтожил его донесение и отказался уплатить расходы по поездке. Приняли инквизиционную систему, состоявшую в том, чтобы заставить самое обвиняемую выдать себя. Один из членов судилища, Николай д'Уазелер, переоделся в светское платье и был допущен в камеру Жанны. Он притворился лотарингцем, заключенным в тюрьму за верность Карлу VII, и, таким образом, снискал себе доверие пленницы, которая привыкла с ним говорить совершенно откровенно. Затем Варвик и Кошон, сопровождаемые двумя нотариусами, спрятались в соседней камере, перегородка которой была просверлена, между тем как Уазелер заставлял Жанну говорить о своих видениях. Но хитрость не удалась; один из нотариусов, мало знакомый с инквизиционным делопроизводством, заявил, что подобный прием незаконен, и смело отказался участвовать в нем. Тогда каноник Бове, Жан Эстиве, исполнявший обязанности обвинителя, испробовал то же средство, но также безуспешно.[182]

* * *

Только 19 февраля были готовы обвинительные пункты, и их можно было представить членам судилища, но тогда возникло новое затруднение. До сего дня среди членов трибунала не было представителя инквизиции; было признано, что это делает недействительным все делопроизводство. Инквизитором Франции был брат Жан Граверан; он в 1424 г. назначил своим викарным в Руан брата Жана ле Метр. Очевидно, ле Метр не сочувствовал делу и держался в стороне; но без него обойтись нельзя было, и на заседании 19 февраля было решено позвать его вместе с двумя нотариусами принять участие в дебатах и выслушать чтение обвинений и свидетельских показаний. Говорят, прибегли даже к угрозам, и ле Метр преодолел свое отвращение. После полудня состоялось другое заседание, на котором он уже присутствовал; и когда ему предложили действовать, то он изъявил свою полную готовность, если только его полномочия признаются достаточными.