История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний

Чтобы свести концы с концами в период между войнами, Черчилль был вынужден прибегать к ораторским турам в Соединенных Штатах и Канаде. Он ненавидел бесконечные приемы и иногда выпивал слишком много коктейлей. На одном мероприятии в Канаде после долгого дня он обнаружил себя в группе, бездумно болтающей с ортодоксальным, но разговорчивым методистским епископом. Привлекательная молодая официантка подошла к ним с подносом, уставленным бокалами с хересом. Черчилль взял один, а затем она предложила другой епископу. Епископ был возмущен этим предложением и хрипловато сказал что-то вроде: «Молодая леди, я скорее совершу прелюбодеяние, чем приму опьяняющий напиток». После этого Черчилль, во всяком случае, так гласит история, обратился к девушке: «Вернитесь, леди, вернитесь, я не знал, что у меня есть выбор». Конечно, он дурачился, но история стала популярной.

Помимо проблем, созданных собственным острым языком, Черчилль испытывал серьезные финансовые трудности. Это подробно описано Уильямом Манчестером в биографии Черчилля «Последний лев». Его образ жизни был экстравагантным, он небрежно обращался с деньгами, и к 1938 году гонорары за лекции и писательство уже почти не покрывали его расходы. Хотя Черчилль и был канцлером казначейства, на фондовом рынке он был новичком. В конце 1937 года он поддался искушению и вложил свои сбережения в американский фондовый рынок, испытывавший подъем. Во время выступления в Соединенных Штатах он написал жене:

«В последнее время удача сопутствовала мне в финансовых делах[40]

. Сэр Гарри Гоуэн спросил меня перед отплытием, может ли он, если представится возможность, купить акции за мой счет без предварительной консультации. Я ответил, что всегда смогу найти 2000 или 3000 фунтов. Я имел в виду лимит инвестиций, т. е. прямую покупку акций. Он, очевидно, воспринял это как предел, на который я был готов пойти в спекулятивных покупках с прибылью. Таким образом, он действовал в масштабе примерно в десять раз большем, чем я обычно… Итак, мы вернули за несколько недель небольшое состояние… Для меня большое облегчение чувствовать, что у меня, и у всех вас появился некоторый обеспеченный тыл».

К марту 1938 года, когда Нью-Йоркский рынок резко упал, Черчилль оказался не просто разорен. Его брокер, Викерс Да Коста, сообщил, что он остался должен 18 000 фунтов, огромную сумму денег по тем временам. Разочарованный, Черчилль задумался о выходе из парламента, но вместо этого выставил на продажу любимый загородный дом своей семьи, Чартвелл, с 80 акрами земли, надеясь выручить 25 000 фунтов. Печально известная лондонская желтая пресса с ликованием подхватила эту историю, указывая, что Черчилль, столько раз критиковавший неспособность правительства сбалансировать бюджет, не в состоянии справиться даже с собственным и находится на грани банкротства.

В конце концов, многочисленные таланты Черчилля сумели пережить то, что У. Х. Оден описал как «приход богатых женщин»[41], и его собственный физический упадок от того образа жизни, который он вел. Богатые друзья одолжили ему деньги под залог недвижимости, и Чартвелл был спасен. Благодаря роялти от его новой книги «История англоязычных народов», он в конце концов выплатил долги, но это произошло очень не сразу[42]

. Черчилль заработал 20 000 фунтов стерлингов (около 2 млн долларов в сегодняшних деньгах) на издании этой книги. Десять лет спустя, с шеститомной историей Второй мировой войны, он заработал эквивалент сегодняшней суммы в без малого 40 млн долларов, что сделало его самым высокооплачиваемым автором в истории за одно произведение. Рекорд стоит до сих пор! Президент Клинтон заработал 12 млн долларов за мемуары; Алан Гринспен получил аванс в размере 8,5 млн долларов.

Личность Черчилля: Язвительный, колоритный и великодушный