История искусства в шести эмоциях

Имел он обыкновение – и я столько раз сам видел это – приходить рано утром и взбираться на мостки, ибо картина находилась довольно высоко над уровнем пола. Там вот, по обыкновению, повторяю, работал он от зари до зари, не выпуская кисти из руки, забывая о еде и питье. Бывало и так, что по нескольку дней кряду он не дотрагивался до картины, а только все приглядывался к ней и размышлял над нарисованными фигурами. Не раз приходилось мне видеть, как, побуждаемый внезапной фантазией, в самый полдень, когда солнце стоит в зените, он выходил из Старого замка, где лепил из глины изумительную конную статую, и шел прямо в монастырь Санта-Мария-делле-Грацие, где, взобравшись на мостки, двумя-тремя мазками поправлял фигуры и уходил[154].

Леонардо никогда не был методичным и благоразумным художником. Работа над росписью трапезной продолжалась весь день. Моменты полного погружения, когда он настолько сосредоточивался на живописи, что забывал о еде, сменялись длительными периодами пассивности, когда его внимание было поглощено другими безумными экспериментами. Кроме его вошедшей в поговорку разбросанности, постоянно приводившей к смешению различных интересов и исследований, он также преследовал определенную цель, из-за чего работа над росписью стены не укладывалась в определенные сроки. Его «Тайная вечеря» не была фреской в собственном смысле слова. Леонардо, обожавший экспериментировать и всегда искавший новые оригинальные решения, понимал, что эта техника ему не подходит. При создании фрески необходимо планировать свою работу с большой точностью. После того как был сделан рисунок на картоне в натуральную величину, художнику следует решить, какую часть работы он способен выполнять ежедневно. Создание фрески расписывается по дням: за один прием пишутся ноги фигуры, следующий день может быть посвящен торсу или рукам, затем переходят к лицу и так далее, пока работа не будет закончена. Краска должна наноситься на слой сырой штукатурки таким образом, чтобы живопись проникала внутрь стены и сливалась с ней, не рискуя отвалиться после высыхания. Однако если на следующий день художник останется не удовлетворен своей работой, то исправить ничего уже будет нельзя: в этом случае все придется начинать с начала, удалять штукатурку и повторять все заново. Фреска не допускает исправлений: она требовала техники и ритма, которые были неприемлемы для Леонардо. Техника фрески была не для него.

И тогда его выбор пал на достаточно экспериментальный вид темперы, пигмент которой смешивался с яичным белком с добавлением оливкового масла для придания ему блеска и лучшего сцепления с шероховатой поверхностью стены. Специалисты любят называть ее жирной темперой, чтобы подчеркнуть особенности ее консистенции. Это быстро высыхающая краска, один слой которой можно наносить поверх другого, точно так же как масляную краску на доску: такая техника позволяла Леонардо достигать тех уровней сфумато и вибрации цвета, которые были свойственны для его росписей в алтарных нишах. Благодаря этому блестящему решению Леонардо мог целыми днями лишь созерцать стены, выбирая наиболее подходящие варианты изображений, или неделями напролет не прикасаться к кистям. Он мог спокойно делить время между новым заказом и Корте Веккья, где он начал проектировать свой летательный механизм.

Чтобы защититься от возможных нападок, Леонардо сохранил традиционную композицию «Тайной вечери», какую привыкли видеть монахи и герцог. Это накрытый стол, украшенный зал, апостолы по сторонам от Христа, как всегда сидящего в центре. Тем не менее, если как следует приглядеться, то можно заметить, что эта «Тайная вечеря» совершенно новаторская. Изображая фигуру за фигурой, деталь за деталью, нанося один мазок поверх другого, художник переворачивал вверх дном традиционную иконографию, создавая образы, послужившие в дальнейшем идеалом и источником вдохновения для многих поколений художников.

Леонардо действовал как режиссер при создании фильма. Сначала он полностью сосредоточился на фигурах апостолов, выискивая для каждого тот единственный жест, который смог бы рассказать о состоянии их души. Каждый из них выражает свое изумление отлично от другого.