История испанской инквизиции

Столь твердая позиция нанесла страшный удар доходам Римской курии и, казалась, сделала инквизицию победительницей в споре, который продолжался более столетия. Однако курия недолго пребывала в унынии, и в XVII веке испанские еретики снова начинают обращаться за помощью в Рим. Более того, курия в отношении испанских дел почувствовала такую силу, что в 1637 году даже потребовала, чтобы великий инквизитор Антонио де Сотомайор явился к папскому престолу и отчитался в своих неправильных действиях.

Наиболее характерным, интересным и продолжительным столкновением между Римом и Мадридом следует считать дело Иеронимо Вильянуэвы. Принадлежавший к древней арагонской семье Вильянуэва сумел расположить к себе Филиппа IV и его первого министра Оливареса и стал одним из виднейших сановников государства. В 1623 году на средства Вильянуэвы в Мадриде был основан монастырь Сан-Пласидо, поставивший себе задачей восстановление ослабевшей дисциплины Бенедиктинского ордена. Выговорив себе право назначения руководителей монастыря, Вильянуэва определил туда духовником священника Франсиско де Кальдерона. Не прошло после этого и года, как в одну из монахинь вселился бес. «Болезнь» быстро распространилась среди других обитательниц монастыря; в числе двадцати двух одержимых оказалась и аббатиса Тереза. Кальдерон считался искусным заклинателем бесов, но на этот раз его заклинания не произвели никакого действия. Дикие выкрики одержимых были записаны, ибо существовало поверье, что демоны часто по воле Бога возвещают истины, скрытые от людей. Таких записей собрали почти 600 страниц. Они были отредактированы таким образом, что выглядели как предсказания. Эти предсказания возвещали, что монастырь станет очагом реформы не только ордена, но всей церкви, а одиннадцать монахинь сделаются апостолами Нового Завета, причем на одной из них почиет дух св. Петра, на другой — дух св. Павла, и т. д. Кальдерон же представит Самого Христа, при этом ему пророчили кардинальскую шляпу, а затем папский престол, который он будет занимать в течение тридцати трех лет. Во всем этом должен был принять участие Вильянуэва, которому предсказания сулили стать кардиналом.

В 1628 году монах Алонсо де Леон донес обо всем инквизиции. Кальдерон пытался сбежать, но был схвачен. Монахинь поместили в тюрьмы инквизиции и начали допрашивать. Кальдерон, трижды подвергнутый мучительным пыткам, ни в чем не сознался. 27 апреля 1630 года на основании показаний свидетелей его осудили за проповедь учения о безгреховности и других ересей, приписываемых иллюминатам, и приговорили к пожизненному заключению. Терезу сослали на четыре года в отдаленный монастырь, монахинь рассеяли по разным обителям.

Дом Вильянуэвы непосредственно примыкал к монастырю; нашлись свидетели, которые утверждали, что ночами его видели в обители. Иные даже показывали, что он садился рядом с Терезой, клал голову ей на колени и задавал вопросы, касающиеся предсказаний демонов и особенно тех из них, которые пророчили ему возвышение в церковной иерархии.

Этих данных было достаточно, чтобы признать Вильянуэву по меньшей мере покровителем ереси. Но инквизиция не дала делу дальнейшего хода, поскольку не решилась преследовать столь влиятельного человека. Вильянуэва, однако, понимал, что собранными против него показаниями в один прекрасный день могут воспользоваться, и 7 января 1630 года явился с покаянием к Антонио де Сотомайору, который был тогда королевским духовником и членом Супремы. Он говорил о своей излишней доверчивости и всячески старался выставить себя жертвой обмана. Делу был дан ход, но после целого ряда совещаний Супрема большинством голосов решила не возбуждать против Вильянуэвы судебного преследования и выдала ему соответствующее постановление, которое он воспринял как охранную грамоту. Больше того: были выпущены на свободу осужденные монахини.

Вильянуэва продолжил пользоваться благоволением короля. Но в 1643 году в отставку ушел его покровитель Оливарес, и это открыло простор для дворцовых интриг против Вильянуэвы. Трудно сказать, кто, собственно, хотел его гибели. Возможно, что здесь сыграло роль желание врагов Оливареса завладеть его бумагами, в которых они надеялись найти материал, способный еще более скомпрометировать бывшего первого министра.

Великий инквизитор Сотомайор в это время уже покидал свой пост и передавал дела Диего де Арсе-и-Рейносо. 20 июня 1643 года Арсе-и-Рейносо получил письмо Филиппа IV, в котором говорилось, что истина о происшедшем в монастыре Сан-Пласидо так и не раскрыта, и, значит, необходимо новое расследование. Тут же были произведены аресты — вновь за решеткой оказались монахини, а также все другие лица, причастные к этому делу, — духовные и светские.