История итальянцев

Сначала казалось, что этот смелый политический план имеет все шансы на успех: ведь перед лицом новой волны забастовок, охвативших страну в 1901–1902 гг., новый министр внутренних дел Джованни Джолитти отнюдь не потерял голову. Он не обращал внимания на настоятельные требования тех землевладельцев, которые, подобно графу Арривабене из Мантуи, по случаю забастовок выгоняли на работу своих волов, которых нарекли именами ненавистных руководителей крестьянских лиг. Он считал необходимым лишь осуществление контроля над тем, чтобы закон не нарушался обеими сторонами. Такая политика была абсолютно новой и непривычной для страны, где прежде бастующий в большинстве случаев считался едва ли не преступником. По-видимому, именно по этой причине в сельской местности стали проходить забастовки под лозунгом «Да здравствует Джолитти!». Теперь уже не только крестьяне и рабочие, участвовавшие в стачках и таким образом защищавшие свои интересы благодаря организованному ими стачечному движению, добились увеличения заработной платы и улучшения условий труда — завоеваний, которые еще за несколько лет до этого казались невозможными. Теперь уже все общество испытывало ощущение, что в Италии наконец что-то изменилось. Парламент стал заниматься вопросами, связанными с социальным законодательством, и обсуждал закон о труде женщин и детей, а также об учреждении Национальной палаты труда. В печати и в стране в целом проводились горячие дискуссии по таким важнейшим проблемам, как положение дел на Юге, всеобщее избирательное право, сокращение военных расходов.

Но этот новый политический курс вызывал и ожесточенное сопротивление. Наиболее непримиримыми и твердолобыми его противниками стали крупные землевладельцы Южной Италии и Паданской равнины, которые были застигнуты врасплох новой волной забастовок и проявляли крайнее упрямство, отказываясь идти на какие-либо уступки. К тому же, естественно, что не всех промышленников удалось убедить в уместности и своевременности повышения оплаты труда работникам. Многие из них подняли также волну протеста против принятия закона о женском и детском труде.

Наконец, противником взятого курса был и королевский двор. Правда, новый монарх не имел ярко выраженных реакционных убеждений своего предшественника и его энергичной супруги. Однако, обладая нерешительным и скрытным характером, он не мог противиться влиянию военных. Военные расходы поглощали весьма значительную часть государственного бюджета и не подлежали сокращению. В ходе трудовых конфликтов армейские части, вызванные для наведения порядка, часто открывали огонь по манифестантам. В общем, не проходило и года без того, чтобы в Италии не произошло, как тогда говорили, «массовой резни пролетариев».

Поэтому, когда во второй половине 1902 г. несколько ухудшилась экономическая конъюнктура, промышленники и землевладельцы воспользовались этим обстоятельством и перешли в контрнаступление. Штрейкбрехерство постепенно получало все большее распространение в ряде провинций, а более широкое применение сельскохозяйственных машин позволило хозяевам взять реванш и вернуться на отвоеванные позиции. Между тем рабочее движение терпело первые тяжелые поражения. Ведь все забастовки сельскохозяйственных рабочих в Паданской долине, проходившие весной-летом 1902 г., а также крупная стачка текстильных рабочих Комо в сентябре того же года закончились неудачей. Тем временем на Юге, в населенных пунктах Кандела в Апулии и Джарратана на Сицилии, где силы правопорядка дважды открывали огонь по манифестантам, убедительную победу почти повсеместно одержали прежние сторонники каморры и мафии. Перед лицом этих первых неудач, тем более горьких, что им предшествовало много славных побед, блок сил, которые прежде группировалось вокруг ИСП, начал раскалываться и распадаться на множество частей. Наиболее сплоченное ядро городского промышленного пролетариата, который был организован в рядах профсоюзов, созданных по отраслевому принципу, а также самые массовые провинциальные сельские федерации Паданской равнины, находившиеся под влиянием своих реформистских руководителей, продолжали надеяться на Джолитти и поддерживать его политику. Однако другие участники этого массового движения скоро начали поддаваться настроениям апатии и равнодушия, а в ряде случаев и разочарования и, как прежде, выражать недоверие государству. Они настаивали на том, чтобы палаты труда прибегли к такому решительному и грозному средству, как «всеобщая стачка», — лозунг, оказавшийся в тот период на слуху и во Франции, и в Италии. Что касается радикальной южной буржуазии, то и она также все больше отдалялась от ИСП, упрекая ее — и не без оснований — в том, что партия уже давно перестала интересоваться проблемами Юга и сосредоточилась исключительно на борьбе за узкокорпоративные интересы рабочих и крестьян Севера.