История итальянцев

Однако лишь со второй половины XVI в. последствия экономического и политического союза Генуи и Испании Филиппа II сказались во всей полноте. Так, в отличие от германских банкиров, и прежде всего Фуггеров, генуэзские финансисты вышли из тяжелейшего кризиса, связанного с первым банкротством испанской короны в 1557 г., с наименьшими потерями, что в значительной мере укрепило их позиции на международном финансовом рынке. Кроме того, подъему Генуи способствовало гибельное для положения Антверпена восстание в Нидерландах, что привело к переоценке роли средиземноморских торговых путей. С 1570-х годов к причалам Генуи начали регулярно прибывать корабли с американским серебром. Ценный груз поступал из Севильи и Барселоны в Центральную и Северную Европу. Таким образом, через лигурийские города проходили несметные богатства, необходимые для борьбы во Фландрии и финансирования Weltpolitik[248] Габсбургов. Генуэзские банкиры ссужали огромные суммы в счет грядущих поступлений серебра из Америки и не оставались внакладе на момент прибытия этого ценного груза и платежей. В результате Генуя заняла место, принадлежавшее прежде в финансовом мире Лиону и Антверпену. В предшествующую эпоху крупнейшим центром торговой и финансовой деятельности становились трехмесячные ярмарки в Безансоне в провинции Франш-Конте. Начиная с 1579 г. они переместились в Пьяченцу. Этот город был расположен относительно недалеко от Генуи, и на протяжении всего XVI в. и позднее он оставался под ее контролем. Речь шла о гигантских суммах. По приблизительным подсчетам, в 1580 г. она исчислялась суммой 37 млн скуди, а через несколько лет — 48 млн скуди. Разумеется, всегда существовал риск срыва платежей со стороны несостоятельной в финансовом отношении испанской короны: начиная со знаменитого кризиса 1557 г. банкротства повторялись с пугающей периодичностью. Но генуэзские банкиры умели застраховать себя от последствий подобных бедствий и в случае финансовых потерь возмещали их (хотя бы частично) тем, что получали от Испании новые права на откуп налогов или же земельные владения. Пожалуй, ни один из итальянских городов не извлек такой выгоды из вызванного «революцией цен» подъема европейской экономики, как Генуя. Вслед за банковским делом стали бурно развиваться ремесла и небольшие мануфактуры — обработка кораллов, производство шелка и бумажной продукции. Вместе с тем экономическая эйфория в значительной мере способствовала окончательной кристаллизации структуры общественных отношений. Расцвет Генуи во второй половине XVI в. связан прежде всего с подъемом сосредоточенной вокруг Банко ди Сан-Джорджо финансовой олигархии, что, в свою очередь, сопровождалось усилением аристократического характера социально-политической структуры города и его владений. Новой вехой на пути укрепления олигархии стал произведенный Андреа Дориа в 1528 г. государственный переворот. Сложная реформа государственного устройства, в соответствии с которой избирательная система должна была сочетаться с жеребьевкой, послужила прикрытием для преобразования государства в интересах олигархии. Сам Дориа фактически взял на себя роль посредника в противоборстве политических сил города. Причем «старая знать», состоявшая из выходцев из древних родов и крупных банкирских династий, связанных с Банко ди Сан-Джорджо, получила заметное преимущество перед так называемой «новой знатью», включавшей в себя представителей торгово-промышленных слоев города. Последние не преминули выразить свое недовольство сложившейся ситуацией, свидетельством чему стал второй в истории Генуи XVI в. государственный переворот. Речь идет о подготовленном в 1547 г. семьей Фиески заговоре и последовавшем за ним народном восстании. Попытка потерпела крах, и неумолимый Андреа Дориа использовал этот провал как предлог для дальнейшего усиления олигархического элемента в социальной структуре Генуи. В результате одна четверть членов Большого совета получали свою должность не путем жеребьевки, а назначались главами Банко ди Сан-Джорджо. Что же касается членов еще более урезанного Малого совета, то они избирались не жребием среди всех знатных горожан, а назначались членами реформированного Большого совета. Лишь в 1576 г. представителям «новой знати» удалось добиться частичного реванша, например пересмотра конституционного устройства государства и облегчения усилившегося налогового бремени. Однако незначительные перемены в государственном устройстве не могли изменить утвердившуюся тенденцию: отныне политическая жизнь Генуи все в большей мере определялась интересами и экономической мощью крупной финансовой олигархии, возглавлявшей Банко ди Сан-Джорджо. С 1576 г. до самого конца Генуэзской республики ее конституция уже не претерпевала значительных изменений, а внутренние политические баталии постепенно сошли на нет. Это, в свою очередь, свидетельствовало не столько о достижении социального равновесия, сколько о завершении многовекового процесса кристаллизации общественных отношений.