История Италии. Том II

Значение этого движения было отмечено и за пределами Италии. Международное социалистическое бюро подавляющим большинством голосов (вопреки мнению Ж. Жореса, Р. Фишера и др.) приняло резолюцию, в которой выражало итальянской социалистической партии «чувство своей солидарности» и высказывало «свое отвращение к русскому царизму и его преступлениям»[536]. Кампанию протеста, организованную итальянскими социалистами, приветствовал Г. В. Плеханов, чье интервью, данное газете «Темпо» и перепечатанное «Аванти!», произвело в Италии сильное впечатление[537]. Итальянское правительство было встревожено. Оно удвоило усилия к обеспечению «общественного порядка» и заверяло, что «царю будет оказан наилучший прием». Оно настойчиво добивалось обещанного визита царя, тем более что в связи с разгоревшимся на Балканах македонским конфликтом Италия, домогаясь «роли третьей, наиболее заинтересованной державы… в прямом соперничестве со своей союзницей»[538]Австро-Венгрией, нуждалась в улучшении отношений с Россией. Между тем именно в этот период обострение империалистических противоречий на Балканах и на Дальнем Востоке обусловливало русско-австрийское сближение, благосклонно поддержанное Германией, о чем недвусмысленно свидетельствовала встреча австрийского и русского императоров в 1903 г. в Мюрцштеге. Не случайно об отказе Николая II от поездки в Италию, точнее, об отсрочке этой поездки, было объявлено вскоре же после окончания Мюрцштегского свидания, что, естественно, не могло не подсказать современникам, да к позднейшим исследователям, мысль о непосредственной связи между этими событиями[539].

В дипломатических донесениях и в большей части газет обеих стран в качестве решающего мотива отсрочки называлась враждебная агитация итальянских социалистов, Надо полагать, что в той или иной степени действовали оба мотива. Во всяком случае «Аванти!» не без основания могла заявить: «Мы не поем победных гимнов, но мы констатируем, что впервые в условиях господствующего монархического строя пролетариат смог посредством своей политической организации оказать действенное влияние на события внешней политики. Царь не приедет в Италию, чтобы избежать враждебных манифестаций. В действительности же, отказываясь от поездки, он придает протесту еще большую значимость и торжественность»[540].

Со своей стороны, оценивая исход кампании вокруг визита царя, «Искра» писала: «Мы, русские социал-демократы, можем только радоваться победе итальянских товарищей и благодарить их за энергичную борьбу, ибо эта борьба велась главным образом в нашу пользу…»[541]

Отсрочка визита царя нанесла правительству Дзанарделли тяжкий удар. Столь очевидная внешнеполитическая неудача послужила поводом для ожесточенных атак против кабинета и самого премьера. С разных сторон, но преимущественно справа, правительство обвиняли в непростительной слабости, «весьма пагубной во внутренней политике и подрывающей престиж Италии в мире». В этой обстановке все шире в политических кругах распространялось мнение, что один лишь Джолитти способен восстановить порядок, обеспечить стране прочную власть, внутреннее спокойствие и уважение Европы. Отказавшись от прежнего, резко враждебного или настороженного отношения к Джолитти, к этому мнению склонялась теперь и часть консервативных кругов. Неизбежная в таких условиях развязка была ускорена тяжелой болезнью премьер-министра. 21 октября Дзанарделли подал в отставку. На смену ему пришел Джованни Джолитти.

Обострение политической борьбы в Италии. Первые проявления кризиса либерального курса Джолитти. Всеобщая забастовка 1904 г. К. Ф. Мизиано

Наступил период, когда яснее и четче прежнего определилась сущность того нового либерального режима, который и до этого, а тем более впоследствии связывали с именем Джолитти. Оказавшись во главе кабинета, Джолитти располагал теперь еще большей, чем прежде, свободой действия: казалось, прогрессивные тенденции итальянского либерализма могли теперь развиваться шире и легче, чем в прошлом. Между тем именно теперь, когда Джолитти стал премьером, проявились не только и не столько прогрессивные возможности, сколько ограниченность и непрочность либеральных завоеваний. Более того, стали явственно видны те пределы, за которыми либерализм — в условиях обостряющейся классовой борьбы — может обернуться консерватизмом, а иногда даже реакционностью.

Вернувшись к власти, Джолитти пожелал продемонстрировать верность ранее декларированным либеральным принципам. Он предложил участие в правительстве социалистам и радикалам, хотя сам сомневался в возможности принятия этого предложения социалистами[542].