История ювелирного искусства. Стили и техники золотых дел мастеров. XI–XIX вв.

Кульминацией этой серии является великолепная брошь середины XV века из императорской сокровищницы в Вене (фото 193), в которой традиционный мотив из пары влюбленных помещен в изящный золотой венок, образующий вокруг них своего рода парковую изгородь. Их лица и руки покрыты белой эмалью; волосы мужчины частично из золотой проволоки; их одежда довольно светлого голубого цвета холодного оттенка. Фон заполнен миниатюрными цветами и горельефными листьями. Между головами фигурок закреплен треугольный алмаз, а под ними – рубиновый кабошон. Две жемчужины по бокам уравновешивают их, а три закреплены у основания изделия. Сравнительно более поздний вариант той же темы, уже без окружения, находится в частной коллекции[116]: отлитые фигурки, менее изящно выполненные волосы и черты лиц демонстрируют, насколько в контрасте с ними восхитительно качество венской броши. Герцог Бургундский мог себе позволить украшения высочайшего технического мастерства.

Такие броши обычно не имели надписей, кроме разве что пояснения сюжета. Однако роскошно отделанная брошь искусной работы, принадлежавшая Людовику Анжуйскому, с фигурами ангелов, поющих аллилуйю, была надписана на старый манер:

Cuer de vray ami
Doit avoir mercy.

А еще одна, не менее богатая, со святым Михаилом, поражающим дьявола, содержит надпись: C’est pour le mieulx, bien me doit plaire[117]:

В торжественных случаях короли и аристократы обычно надевали броши в виде орлов – традиционной формы, которая, как читатель, может, вспомнит, встречается уже в XI веке и представлена среди драгоценностей Элеоноры Кастильской. Томас де Бошан, граф Уорик, упоминает две такие броши в завещании, составленном незадолго до его смерти в 1369 году; опись герцога Нормандского 1363 года содержит le grant aigle d’or de MonSeigneur («большого золотого орла монсеньора») с двумя крупными рубинами и шестью поменьше, двумя громадными сапфирами, несколькими алмазами и крупным жемчугом; у герцогини Бретонской было две такие броши в 1376 году; у графа Хантингдона – одна из простого золота и две из жемчуга, одна большая с обрамлением в виде жемчужного венка, а у Ричарда II в 1379 году – четыре. Этот тип брошей лучше всего представлен двумя образцами: один хранится в музее Клюни[118] (фото 24), другой передан королем Венгрии Карлом Анжуйским в сокровищницу Ахенского собора.

Эти давние геральдические броши сменились другими, которые изначально создавались как гербовые значки. В 1376 году у герцогини Бретонской был такой знак в виде горностая с жемчугом, в 1360 году у Людовика Анжуйского – с небольшим вепрем на уступе, на белой розе, в окружении подвязки с девизом ордена Подвязки. В 1379 году Ричард II заложил пять брошей (nouches) со своей эмблемой в виде белого оленя, усеянного рубинами на плечах, подобными тем, что у ангелов на Уилтонском диптихе, еще четыре с грифонами, пять с белыми собаками с рубинами на плечах и одну с четырьмя лазурными вепрями.

Эти значки-броши вскоре приобрели политическое значение, особенно в Англии, где их изготовляли из менее ценных материалов как отличительные знаки огромных свит великих лордов и, следовательно, как знаки политических фракций. Свинцовые значки из Британского музея, в основном относящиеся к XV веку, возможно, когда-то позолоченные, включают королевскую розу и оковы, увенчанные страусовым пером Норфолка, медведем и посохом Уорика, белым оленем Ричарда II, французской лилией и щитом с ливрейной цепью из букв SS. На броши с петухом – свиток с надписью Follow me Kocrel, на другой, с кошкой и мышью, – слова Vi sis mus. Подобные же броши в музее Клюни содержат символы дю Геклена и Карла V, андреевский крест бургиньонов и дельфина арманьяков.

В Англии и Франции они также превратились в те ливрейные цепи, которые служили знаками отличия лиц королевской крови и тех, кого они желали почтить, а позднее слились в цепи рыцарских орденов. История (плохо известная в наше время) английской ливрейной цепи является примером такого развития. Ее использовал Джон Гонт и его вассалы[119], а затем он передал ее своему сыну и наследнику Генриху Ланкастеру, позднее королю Англии Генриху IV. На статуе поэта Джона Гауэра в соборе Саутворка надета ливрейная цепь в его цветах с подвеской в виде лебедя – эмблема Генриха в период своего первого брака с Марией де Богун.