История ювелирного искусства. Стили и техники золотых дел мастеров. XI–XIX вв.

Сам Гольбейн не был мастером-ювелиром. Представляется вероятным, что драгоценности по его рисункам изготавливал его друг Ганс из Антверпена, работавший под псевдонимом Джон Антверпенский. Тот факт, что два иностранца работали таким образом вместе над ювелирными изделиями в Лондоне, свидетельствует о том, что установление, в какой стране произведена драгоценность эпохи Возрождения, представляет собой крайне сложную задачу. Трудность усугубляется еще и тем, что многие ювелиры Генриха VIII носили иностранные имена – Роберт Амадас, Джон Криспин, Корнелиус Хейс, Джон Кавалькант, Гиллим Хонисон, Джон из Утрехта, Алларт Плумьер, Джиан Ландж, Батист Леман, Джон Баптиста де Консолавера, Александр из Брюсселя и упомянутый Ганс из Антверпена[180]. Кроме того, продолжался постоянный приток временно прибывающих из-за границы торговцев. Эдуард Холл в своей «Хронике» рассказывает, что в Лондон в 1518 году приехали послы французского короля в сопровождении не только придворных лиц, но и «большого числа проходимцев, разносчиков и ювелиров», которые привезли «разнообразный непривычный товар». К Генриху VIII, как и ко всякому высокопоставленному лицу, который был известен своей страстью к драгоценным вещам и имел средства для ее удовлетворения, постоянно обращались те, кто владел их особо превосходными экземплярами и хотел бы их продать. В 1546 году Воэн, его агент в Антверпене, прислал Педжету в Лондон описание подвески, состоявшей из крупного плоскогранного алмаза, обрамленного в завитки и маски и поддерживаемого сатиром и нимфой, с висящей внизу жемчужиной (фото 44, d). «Время, – пишет он, – неподходящее, чтобы приставать к королю с драгоценностями, которых у него уже больше, чем у большинства государей христианского мира, и потому, хоть я и сказал ему [Джону Кароло, владельцу драгоценности], что пошлю узор королю, я посылаю его только вам». «Узор» – тщательно раскрашенный рисунок – сохранился и прекрасно показывает международный характер сюжета с нимфами и сатирами 1546 года.

Таким образом, хотя в исключительных случаях мы можем назвать покровителя, заказавшего некую драгоценность эпохи Возрождения, мы практически никогда не можем определить место ее происхождения, помимо чисто стилевых признаков.

Однако в этот же период национальный характер в одежде стал заметнее, чем когда-либо прежде; и вместе с одеждой от страны к стране менялось и ношение драгоценностей. Четыре относящихся примерно к тому периоду портрета высокопоставленных дам демонстрируют нам примечательное различие в том, как носились ювелирные украшения, при том, что это различие, пожалуй, менее заметно в их фактическом дизайне. На портрете Бьянки Марии Сфорца, второй жены императора Максимилиана I (фото 54), кисти Бернхарда Штригеля (или одного из его последователей), она изображена в ожерелье из драгоценных камней, на котором висит огромная подвеска, составленная из крупного продолговатого камня в дольчатой оправе с камнем меньшего размера выше и большой жемчужиной, висящей внизу. На женщине также шнурок и три цепи, которые скрываются в ее лифе, а поверх него – тяжелая плетеная золотая цепь и два ряда жемчуга, оба состоят из групп по шесть жемчужин с длинными эмалированными бусинами-разделителями. Ее крупный головной убор, похожий на шляпку-ток, необычно заканчивается у ее правого плеча еще одной огромной подвеской с россыпью алмазов в оправе, которая держит, подобно клещам, жемчужину грушевидной формы. В отличие от Бьянки на Изабелле Австрийской на портрете кисти Яна Госсарта (фото 55) весьма скромная драгоценность. На ней ожерелье из двух рядов жемчужин, закрепленных в эмалированном золоте, и подвеска-крест из алмазов, расположенных ромбом. Ее головной убор украшен двумя рядами похожего на цепь орнамента из золота и драгоценных камней.

Элеонора Австрийская на портрете, написанном незадолго до ее свадьбы с Франциском I в 1529 году (фото 56), убрана с гораздо большим великолепием: на ней берет, расшитый эглетами, с небольшой брошью впереди, надетый поверх роскошного жемчужного обруча, на котором подвешен крупный продолговатый камень в золотой оправе с висячей жемчужиной. На женщине также довольно громоздкие серьги овальной формы из золота, на каждой из них закреплено по две жемчужины и еще по три жемчужины подвешены внизу. Еще на ней ожерелье из золотых медальонов с черной эмалью и с узором из арабесок, попеременно больших и маленьких, причем большие, в свою очередь, украшены поочередно рубинами или жемчугом. Верхние части рукавов на ней скреплены подходящими по стилю брошами. Также на Элеоноре надета нитка огромного жемчуга, закрепленная спереди брошью с треугольным алмазом.