История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Если вы не предпримете никаких шагов, находиться в стороне во время массовых убийств мирных жителей станет нормой для ЦАХАЛа и Государства Израиль. Ущерб морали и самооценке ЦАХАЛа будет серьезным. Если солдаты ЦАХАЛа и граждане Израиля поставят под сомнение правильность нашей позиции и моральную обоснованность наших действий, это подорвет их мотивацию. А мотивация, премьер-министр, – это стена, стоящая между моими тремя дочерьми и миллионами арабов, большинство из которых стремятся стереть нас с карты.

…Кудрявая голова одной из убитых девочек поразительно напоминала голову моей четырехлетней дочери Тамар. Невозможно представить, чтобы еврейский солдат или гражданское лицо не пошевелил бы и пальцем, когда убивают женщин, стариков и детей, независимо от того, кто они есть[240].

Бегин не ответил на письмо Бен-Ишая. Но буря продолжала расти. Старшие армейские офицеры потребовали, чтобы Шарон взял на себя ответственность как министр и ушел в отставку. Огромная демонстрация в Тель-Авиве (по оценкам газеты Ha’aretz, количество участников составляло 400 000, хотя сторонники правительства утверждали, что их было всего 150 000) потребовала создать комиссию по расследованию ответственности Израиля за массовое убийство. Не только левые, но и правые были шокированы и присоединились к демонстрации. В целом СМИ поддержали протест. Сначала Бегин ответил высокомерным замечанием: «Гои убивают гоев, а они обвиняют евреев». Но перед лицом гнева внутри Израиля и растущего мирового резонанса он стиснул зубы и согласился создать государственную комиссию по расследованию.

После выборов 1981 года атмосфера в израильском обществе приобрела воинственный и агрессивный характер, с каждым днем становившийся все более экстремальным. Поселенцы возмущались тем, что правительство согласилось эвакуировать поселения из окрестностей Рафаха. Правительство инициировало кампании по созданию поселений, чтобы продемонстрировать свою решимость в Иудее и Самарии. Эти кампании встретили сопротивление со стороны организации Peace Now («Шалом ахшав», «Мир сейчас»), которая рассматривала поселения как главное препятствие на пути к миру, поскольку они делали невозможным любой разумный территориальный компромисс. Движению Peace Now удалось завербовать тысячи демонстрантов против поселений в Иудее и Самарии. Правые ответили взрывом ненависти, направленной против левых в целом и против движения Peace Now в частности, представляя их не только как предателей национального дела, но и сторонников ООП.

Ливанская война расколола единство нации и усилила враждебность между правыми и левыми до беспрецедентного уровня. По мере того как левые становились все более радикальными, появились экстремистские протестные организации. Одной из них была Yesh Gvul (что можно перевести как «есть предел», «существует граница» или «достаточно, хватит»), призывавшая отказаться от военной службы в Ливане. Другая группа, Soldiers against Silence («Солдаты против молчания»), сообщала СМИ о вреде, причиненном арабскому гражданскому населению. Как ни странно, именно умеренное движение Peace Now, – члены которого, будучи патриотами, не хотели вызвать раскол в армии, отказавшись служить в Ливане, все же продолжали служить там, – вызвало сильнейший огонь справа, вероятно, из-за его способности вербовать людей. Обвинения против него варьировались от государственной измены до получения средств из Саудовской Аравии.