История Израиля. От истоков сионистского движения до интифады начала XXI века

Существование национально-религиозной группы молодых людей, которые рассматривали взрыв мечети Аль-Акса как «искоренение мерзости», призрачную мессианскую миссию, которая приблизит возрождение, может быть истолковано как символ разрыва между религиозными и нерелигиозными евреями в сионистском лагере. Это также показатель мессианской тенденции в этих экстремистских группах, которые откинули сионизм как политическое движение, прочно укоренившееся в реальном мире, и превратили его в движение, сосредоточенное на реализации божественного плана. В 1982 году Израиль покинул Ямит в соответствии с мирным договором с Египтом. Для провидцев возрождения это был конец их мира; эвакуация служила доказательством того, что искупление отступает и что «конец света» еще не на пороге. Поэтому они отказались от подготовки Храмовой горы к восстановлению Храма, что было следующим шагом в их плане.

Планы взрыва мечетей на Храмовой горе не осуществились. Но они взрастили группу «преданных», для которых идея использования силы для продвижения еврейского правления на оккупированных территориях имела смысл. Начиная с конца 1970-х годов эта группа участвовала в «акциях возмездия», виновные так и не были пойманы. Эти поселенцы считали, что Национальный руководящий комитет арабских мэров Иудеи и Самарии несет ответственность за организацию сопротивления и террористическую деятельность против них и израильских властей. В 1980 году после нападения на поселенцев в Хевроне, в результате которого несколько человек было убито и ранено, несколько членов группы решили в отместку убить арабских градоначальников. Акция была хорошо спланирована, в ней участвовали десятки людей, большинство из которых не знали, в чем именно они участвовали. Два мэра лишились ног, а сапер ЦАХАЛа, попытавшийся обезвредить взрывное устройство, предназначенное для третьего мэра, потерял зрение.

Ответные нападения стали повторяющимся явлением. После убийства студента иешивы в Хевроне были обстреляны студенты Исламского колледжа Хеврона, в результате чего многие оказались убиты и ранены. Сначала израильские власти не задействовали Службу общей безопасности (ШАБАК) против «еврейского подполья», как окрестили убийц израильские СМИ. Но после инцидента в Исламском колледже Бегин приказал ШАБАКу найти убийц. В 1984 году ШАБАК раскрыл «подпольный» заговор с целью взорвать пять автобусов и их пассажиров и вовремя арестовал преступников. Их признали виновными и приговорили к лишению свободы.

Эскалация деятельности «подполья» – от нападения на мэров, которые считались ответственными за террористические акты, до нападения на ни в чем не повинных студентов в колледже с антиеврейскими, исламскими взглядами и попытки нападения на мирных пассажиров автобусов – отрезвляла. После этих событий члены Совета ЙЕШИ провели анализ ситуации, выявивший скрытые течения. Большинство выступало против действий «подполья», которые считались контрпродуктивными для попыток поселенцев сосуществовать с палестинцами, не отказываясь от права евреев селиться в Иудее и Самарии. Но остальные приветствовали действия подполья. Они нашли поддержку в лице раввина Меира Кахане, иммигрировавшего в Израиль из США в 1971 году и избранного в Кнессет в 1984 году по списку, поддерживавшему радикальную религиозную идеологию и террористические акты против арабов.

Рост религиозной воинственности проявился и в смене национально-религиозной идеологии. Если при левом правительстве религиозные партии довольствовались тем, что отстаивали, по существу, иудейские вопросы, такие как религиозный брак, «кто такой еврей?», соблюдение субботы и кашрута в общественных местах, то теперь они настаивали на том, чтобы стать центральными партнерами в формировании национальной культуры. Они заявляли, что им надоело быть инспекторами кашрута в вагоне сионистского поезда. Теперь они хотели сами управлять поездом. Министерство образования, которое всегда находилось в руках министра от HaAvoda, теперь стало прерогативой национально-религиозных министров. На практике это относительно мало повлияло на светские учебные программы, но символически имело кардинальное значение. Секуляристы видели в усилении доминирования религиозных партий в Министерстве образования реальную угрозу светскому характеру государственного строя.