История христианской церкви от времен апостольских до наших дней

Хотя учение Августина во время его борьбы с пелагианами по существу оставалось тождественным, тем не менее в некоторых пунктах оно потерпело изменение. Наиболее важное из них касается учения о предопределении, особенно воззрение его о спасении Богом людей и о действии благодати. Сначала великий учитель приписывал Богу одно общее соизволение о спасении, а основание того явления, что одни верят, другие не верят, он полагал в человеческом произволе, вернее не хотении. С течением времени, однако, первое мнение в его образе мыслей все более и более выступает на первый план, тогда как желание отдельного человека о спасении все более сглаживается. В соответствии с этим различие между верными и неверными, добрыми и злыми, спасенными и осужденными относится им к различию в божественном соизволении. Через грех, поучал ныне он, все человечество сделалось «massa perditionis». Но из чистого благоволения Бог от вечности сжалился над одной его частью и определил ее ко спасению, других же предоставил погибели; а так как в последней виновны они сами и ни один человек не может притязать на благодать, то ни одно действие никоим образом не ведет к праведности. Избранные непреодолимым действием благодати безошибочно идут к спасению, отвергнутые же или неизбранные при недостатке благодати без спасения погибнут. О каком-либо общем спасении не может быть и речи, хотя при всемогуществе Божием все люди действительно могли бы быть спасены. Слово апостола Павла (1 Тим. 2, 4): «Бог хочет, чтобы все люди спаслись», — ничего не доказывает. Это значит только, что все, которые спасутся, достигнут этого через Божие соизволение. Но «omnes hominess» является «omnes praedestinati» и апостол употребил это выражение, так как между предопределенными представлены все классы людей. Или Слово желает сказать, что Бог хотел бы, чтобы все люди были спасены.

Теория эта встретила противодействие не только среди пелагиан, но также и у их противников, потому что она угрожала свободе человеческой воли. С целью спасти свободу некоторые из тамошней братии готовы были обратиться к пелагианскому положению: «gratiam secundum merita dari». Другие, отрицая свободу, объявляли, что суд Божий совершится над людьми не по их делам. Некоторые, оспаривая полезность наставления грешников, думали, что при невозможности сделать благо без благодати Божией, следует только молиться о грешниках, чтобы они получили благодать. В поучение им Августин написал сочинения «De gratia et libero arbitrio» и «De correptione et gratia», и монахи успокоились. Напротив, поднялось, вернее было вызвано вторым сочинением сильнейшее противодействие в других местах.

Строгость, с которой было изложено Августином его учение о предопределении, побудило выступить против него монахов в Марселе и его окрестностях, с Иоанном Кассианом во главе. Теория Августина была признана ими несогласной со Святым Писанием и заключающей великую опасность для нравственной жизни, так как она проводит род фатализма. Кассиан (Coll. XIII, 7) назвал ее прямо «ingens sacrilegium». Предопределение, разъясняли они, покоится не на голом произволении, но на предвидении Божием, так как Бог избрал тех, о коих предвидел, что они окажутся достойными своего избрания. Таким образом здесь все является относительным, а не абсолютным, и вместе с тем сохраняется божественный Промысел о всеобщем спасении. Вера и желание добра, полагали они вместе с известным Виталием Карфагенским (Aug. ep. 217), исходят от человека, хотя дело без благодати успешно и не развивается. Наконец человеческая воля, как и благодать, предполагают особый дар настойчивости и как человек принимает «donum perseverantiae», так и может его отвергнуть, ибо и это, вопреки утверждению Августина, не невозможно. По поводу этих возражений Августин высказал свои мысли в сочинениях «De praedestinatione sanctorum» и «De dono perseverantiae». После его скорой кончины (430 г.) на борьбу против полупегианства, как позднее было названо это направление, выступили Проспер Аквитанский и Иларий, именно те самые лица, которые первыми сообщили ему о событиях в южной Галлии. По их побуждению также и папа Целестин высказался с похвалой об иппонском епископе (431 г.). При всем этом, однако, полупелагианство держалось в Галлии еще некоторое время. к нему отнесся сочувственно даже целый собор Арелатский 473 (475) гг. Напротив руководимые архиепископом Кесарием Арелатским соборы Валенсский и Оранжский 529 г. решительно высказались за учение Августина, с чем согласился и папа Бонифаций II. Вместе с этим спор заметно стал склоняться к прекращению.