История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Кардинал беспокойно провел ночь. Утром к нему пришел Спина, удрученный и растерянный. Рано утром у него был патер Казелли и сообщил, что он со своей стороны не смеет дольше оставаться в оппозиции; так как Спина убедился, что Казелли ученее его в богословии, то он склонился к его взгляду. В случае если Консальви не в состоянии будет согласиться с ними, что нужно уступить, то они подадут особое мнение. Все это было мало утешительно для Консальви; однако он решил твердо стоять на своем. Но он просил обоих своих сотоварищей по полномочию, чтобы они насколько возможно долее скрывали свою готовность к окончательному подчинению. Конференция у Жозефа началась в 12 часов дня, и только около 11 часов вечера достигнуто было соглашение. Консальви допустил изменение спорной статьи7, и Жозеф наконец решил подписать ее в этой новой форме, надеясь уговорить своего брата, чтобы он примирился с совершившимся фактом. На следующий день Жозеф прибыл к Консальви, чтобы сообщить ему, чем кончился разговор его с братом. Сначала Бонапарт был очень раздражен; затем он впал в раздумье, и после продолжительного молчания наконец согласился принять конкордат таким, каков он теперь. Но тогда же он задумал победоносно провести свою борьбу с церковью посредством так называемых «органических членов». Этот замечательный конкордат от 26 Мессидора IX года (15 июля 1801) начинается с заявления, что римско-католическая вера есть «религия большинства». Как таковая, она должна иметь свободу культа и пользоваться правом общественного отправления под известным ограничением. Французские епископии должны быть замещены и папа обещает вновь признать французских епископов: «Он с уверенностью ожидает, что они, ради мира и единения, готовы будут на всякие жертвы, даже если бы этой жертвой оказался самый их епископский сан». Если же бы, против ожидания, епископы прежнего времени воспротивились принести такую жертву, то их принудят к этому. Первый консул в течение ближайших трех месяцев должен назначить новых епископов и архиепископов, согласно с новым церковным разделением, на их должности, и затем папа, сообразно с обычными формами, должен совершить каноническое утверждение, для чего, однако, не назначено было определенного времени. Епископы и священники должны поклясться над Евангелием в верности республике, и во всех церквах воспевать: «Господи, спаси республику. Господи, спаси консулов»8. Епископам предоставляется право назначать приходских священников, но их выбор должен направляться лить на таких лиц, которые угодны правительству. Все необходимые церковные здания должны быть предоставлены в распоряжение епископов; но папа должен дать обещание, что ни он лично, ни его преемник, не будет беспокоить собственников отобранных церковных имении. Вместо этого, правительство готово назначить определенное жалованье служителям церкви, равно как и французским католикам предоставляется на добрую волю делать приношения церкви. Первый консул должен пользоваться теми же правами, как и старое правительство; но если бы кто-нибудь из его преемников вышел из католической религии, то должно состояться новое соглашение. Обмен скрепленными копиями конкордата должен был состояться в течение двух недель.

Благодаря этому соглашению, римская церковь во Франции опять стала твердой ногой, и это было неизмеримым для нее выигрышем. Но что этот выигрыш был куплен, однако, дорогой ценой, Рим скоро должен был почувствовать это. Отсюда так разнообразны и самые отзывы о конкордате, причем одни считают его торжеством церкви, а другие – бедствием для нее. Если с одной стороны говорят, что Бонапарт опять восстановил алтари во Франции, то с другой стороны заявляют, что это преувеличение, так как уже тогда в 40,000 приходах правильно совершалось богослужение. Правильнее сказать, что конкордат был выгоден для католической церкви, которая без него походила бы скорее на церковь в пустыне, чем на церковь государственную, и не имела бы достаточной опоры в борьбе против антихристианства, как остатка революции.