История Киева. Киев имперский

Приведу один казусный случай, который характеризует неуклонное верноподданническое чувство киевлян, а также участливое внимание царя ко всем просьбам своих подданных, какими бы вздорными они ни казались. Осенью 1836 года купец 2-й гильдии Сергей Терехов обратился к военному министру графу Чернышеву с просьбой исходатайствовать «Высочайшее соизволение» на принятие подносимых им двух однокалиберных чугунных орудий, якобы отлитых в 1371 году, принадлежавших Киевской думе и купленных с торгов. Когда прошение попало к Николаю I, он, как ценитель древностей, повелел местной власти четко выяснить – насколько древние орудия, о которых идет речь, почему принадлежат они думе, и нет ли в распоряжении городского управления каких-либо других редкостей, которые предназначались для продажи. Генерал-губернатор Гурьев встал во фронт, разобрался и доложил следующее. Когда в 1811 году стоявший на Подоле общественный дом городских присутственных мест сгорел, то на пепелище, среди железного лома, отысканы были данные пушки, какой-то необычайной длины ствол, а также 600 старых, не годных к употреблению, пик, которые изготовили в 1806 г. для милиционеров. Кроме того, в доме войта сохранились фигура архистратига Михаила и статуя богини правосудия. В 1836 году дума постановила ружейный ствол и статую правосудия из-за их очевидной древности оставить без продажи, то есть себе, а пушки и пики продать. Первые проданы за 14 руб., а 600 пик купил еврей Гребень за 12 руб. Почему оружие не сдали своевременно в архив – ни дума, ни магистрат объяснить не смогли. По уплате израсходованных денег Терехову пушки и пищаль были сданы в арсенал. Определили, что надпись на пушке оказалась номером, а само орудие было отлито в XVIII веке. Пики оставили у покупателя – повезло еврею-купцу – а герб и весы правосудия было определено хранить в городской думе. Этот доклад император прочитал и начертал: «Купцу Терехову – Мое монаршее благоволение. Николай».

Вот что написал о лишении Киева Магдебургского права В. Я. Шульгин: «Прародительская его императорского величества вотчина, богоспасаемый город Киев, лишился своего готического, средневекового устройства: прежний магистрат, подчиненный непосредственно Сенату, переименован был в городскую думу, поставленную в зависимость от местных губернских властей; место непременного войта заменил городской голова; исчезли старые ратманы, шафар, лавник и инстигатор; исчезли товарищи золотой корогвы вместе с цеховой милицией, исчезли богоявленские и макковейские парады, в которых эта милиция в последнее время цветными кунтушами да холостыми выстрелами из пушек и пищалей всё еще проявляла свою прежнею воинственность. Давно уже погибло содержание, осталась одна старая, довольно невинная форма, имевшая значение исторического антика, по которой еще долго тосковали вполне преданные правительству старожилы граждане».

Некоторые граждане были счастливы от такого нововведения, другая часть – более многочисленная, высказывала недовольство в стихотворной форме:

Заблудившись після хміля
Що се Кисіль натворив.
Се вина натантарів
Левашову щось сказав,
Мусив той йому повірить
Да весь город расчухрав.

Там было далее «москаль буде панувати» и тому подобные строки.

Первым киевским головой стал М. П. Дегтярев. Его избрали на эту весьма уважаемую должность, невзирая на то, что он был старообрядцем, то есть «пилипон». Так называли тех, кто был «филиповского согласия».

Таким образом, город потерял полностью свое самоуправление, которое шаг за шагом, когда быстрее, когда медленнее, забирали российские монархи. И лишившись своей особенности, тем не менее, город преобразился.

* * *

Город лишился ряда привилегий настолько, что новый военный губернатор В. Левашов в своей депеше в Петербург высказал обеспокоенность, что купцы из Киева будут переселяться в Кременчуг, и это замедлит рост Киева. Это послание и другие обстоятельства заставили императора обратить особое внимание на Киев.