История книгоиздания в Европе. Пять веков от первого печатного станка до современных технологий

Постепенное отделение печатника от издателя и книготорговца можно проследить по тем разнообразным формам, которые принимали коммерческие обозначения издательств и выходные данные книг. До конца XVII века все еще встречаются все три роли вместе в такой комбинации, как «Отпечатано Том. Котсом для Эндрю Крука и будет продаваться возле Черного медведя во дворе церкви Павла» (Томас Гоббс, Briefe of the Art of Rhetorique, «Краткое искусство риторики», 1637). Как правило, можно предположить, что книжной лавкой, куда приглашались покупатели, управлял сам издатель. Это подтверждается сведениями с другой книги Гоббса, которые гласят: «Отпечатано для Эндрю Крука и будет продаваться в его лавке у знака Зеленого дракона во дворе церкви Святого Павла в 1662 году». То, что из выходных данных исчезло имя печатника, свидетельствует о том, что издатель постепенно становится важнее. Так, первое издание «Дон Кихота» Сервантеса (1605) сообщает только об издателе и продавце книг: «В Мадриде для Хуана де ла Куэсты, продажа в доме Франсиско де Роблеса, придворного библиотекаря». С другой стороны, Первое фолио Шекспира упоминает только печатников: «Отпечатано Айзеком Джаггардом и Эд. Блаунтом, 1623 год». Редчайший случай – когда опускается имя издателя, но остаются имена печатника и продавца книг, как здесь: «Напечатано и продается Б. Франклином», из чего следует вывод, что реальный риск производства – основную функцию издателя – брал на себя тот же человек. Вместе с тем У.С. Ландор заплатил сам себе за издание своих Poems from the Arabic and Persian, «Стихов с арабского и персидского», которые вышли в 1800 году с оттиском: «Отпечатано Х. Шарпом, Хай-стрит, Уорик, и продается господами Ривингтон, двор церкви Святого Павла». Но фраза «Отпечатано для Уильяма Крука у Зеленого дракона возле Темпл-Бара» – вариант, остававшийся самым распространенным до тех пор, пока издатель и книготорговец тоже не разошлись в разные стороны. Улучшения в организации розничной торговли избавили издателя от необходимости полагаться на добросовестность какого-то конкретного продавца. В 1717 году один лейпцигский издатель, как видно, первым рискнул во всеуслышание объявить, что его книги «есть в каждой книжной лавке». С этого времени сам факт, соответствующий реальности или нет, что у каждого уважаемого книготорговца есть или, во всяком случае, должны быть в запасе их книги, прочно вошел в рекламу и публичную репутацию современных издательств.

Случаи, когда печатник и издатель соединены в одном лице, встречаются все реже. И в этих случаях, будь то пережиток прошлого или сознательная гордость своим типографским искусством, почти всегда подчеркивается то, что книга издается ее печатником, а не то, что ее отпечатал издатель. «Typis Johannis Baskerville», «Impresso co’caratteri bodoniani», «De l’Imprimerie royale», «Druck und Verlag von B.G. Teuhner»[23] – вот типичные примеры.

Точно так же издательские фирмы, работающие при университетах, как правило, известны по названию своих типографий. Название «Издательство Кембриджского (или Оксфордского) университета» фактически относится только к типографии, управляемой соответствующим университетом, в то время как издателями, несущими административную и юридическую ответственность за то, что печатает университетская типография, являются «Синдики» в Кембридже и «Делегаты» в Оксфорде. Оксфорд даже держит у себя дополнительного «университетского издателя»; и оба университета также пользуются отдельными брендами Pitt Press и Clarendon Press.

Первоначально университетские власти довольствовались тем, что имя печатника замещало имя академических издательств. «Отпечатано Томасом и Джоном Бак, печатниками Кембриджского университета» или «Кембридж, отпечатано Джоном Баскервилем, университетским печатником» – таковы были обычные формулировки. Томас, который в 1583 году был назначен первым официальным печатником университета, подчеркивал свое положение тем, что помещал герб университета на своих титульных листах. Его преемник Джон Лигейт заменил герб на эмблему в духе барокко с образом Alma Mater Cantabrigia (сама эта «альма-матер» выступала в роли не особо соблазнительной предшественницы гертонского атлета). С тех пор эмблемы Томаса и Лигейта оставались логотипами издательства Кембриджского университета.