История книгоиздания в Европе. Пять веков от первого печатного станка до современных технологий

Congregatio de Propaganda Fide, Конгрегация пропаганды веры, основанная в 1622 году, учредила собственную типографию в 1626 году. Эта Tipografia della Congregazione de Propaganda Fide печатала исключительно книги для миссионеров и потому нуждалась в шрифтах буквально на всех языках. Ее первый директор Стефано Паолино по профессии был резчиком шрифтов. Он всей душой окунулся в новое предприятие, и его первая книга с образцами шрифтов 1628 года содержала гарнитуры уже примерно на двадцати азиатских и африканских языках, сами названия которых, пожалуй, были неизвестны коллегам Паолино в других местах. К концу XVIII века число гарнитур увеличилось до сорока четырех. Именно здесь Джамбатиста Бодони обучился типографскому делу. Разграбление, учиненное французскими революционерами, уничтожило это уникальное печатное заведение. «Pour enrichir la France», «для обогащения Франции», пуансоны, матрицы, гарнитуры и оборудование было секвестрировано в 1799 и 1812 годах и передано французской Imprimerie Nationale – Национальной типографии, где они до сих пор и остаются.

Национальная типография, по сути, является старейшим из дошедших до нас светских государственных печатных предприятий. Она выросла из частной типографии короля, которую Людовик XIII превратил в 1640 году в Королевскую. Это происхождение всегда выражалось в том, что она прежде всего заботилась о высочайшем качестве печати и ограничивалась публикацией изданий класса люкс и величественных собраний, которые не смешивались с деятельностью частных фирм.

Два издательства английских университетов были основаны при Елизавете I в Кембридже (1583) и Оксфорде (1585). Предыдущие попытки открыть печатни при университетах быстро потерпели неудачу и там и там, но елизаветинские типографии оказались долговечными и стали образцом, которому следовали другие университетские издательства (включая и американские). Однако то исключительное положение, которое занимают оба издательства в смысле своих типографских достижений, а также списка их публикаций, является делом недавним и уходит к назначению Брюса Роджерса, Уолтера Льюиса и Стэнли Морисона в Кембридже и Хораса Харта и Джона Джонсона в Оксфорде. Слава доктора Фелла, Ричарда Ментли и Джона Баскервиля заслоняет тот факт, что их старания поднять стандарты университетских типографий не имели множества последователей. Пока ими управляли эти люди, Оксфорд и Кембридж шли в авангарде качественной печати в Англии. Но на протяжении большей части XVII—XIX веков ни Оксфорд, ни Кембридж не отличались особо высоким качеством шрифтовой работы.

Нельзя сказать, что университетские типографии конкурировали с издательствами, направленными на получение прибыли. Ибо большая часть их публикаций имела строго академический характер и представляла очень малую коммерческую привлекательность либо не представляла вовсе. Единственные их книги, которые находили широкий сбыт, – это Библии и молитвенники англиканской церкви, на печать которых у университетских издательств (как и у Королевской типографии) было исключительное авторское право. Эта сторона была так важна для Оксфорда, что в 1688 году от общей «научной типографии» отделилась особая «библейская»; Хорас Харт вновь объединил их в 1906 году.

В истории издательства Оксфордского университета есть один момент, который заслуживает отдельного упоминания. Первый граф Кларендон (1609—1674) оставил университету, в котором был канцлером в 1660—1667 годах, рукопись The True Historical Narrative of the Rebellion and Civil Wars in England, «Подлинный исторический рассказ о восстании и гражданских войнах в Англии». Его сын, первый граф Рочестер, издал ее в 1702—1704 годах, и после принятия Закона об авторском праве особым актом парламента эта книга была выведена из-под освобождающего действия закона и навечно отдана Оксфордскому издательству. Из-за этого благонамеренного, но неразумного шага шедевр английской исторической литературы с тех пор не мог попасть на открытый рынок – вот предостерегающий пример того, к каким пагубным последствиям приводит монополизм в интеллектуальной области.