История книгоиздания в Европе. Пять веков от первого печатного станка до современных технологий

Считается, что вновь ввел эмблему печатника Чарльз Уиттингем-младший, племянник основателя «Чизик-пресс», около 1850 года. Идею поддержали Р. и Р. Кларк из Эдинбурга, Т. и А. Констебл и Уильям Моррис, чью первую публикацию фактически напечатали для него в «Чизик-пресс» в 1889 году. Причина этого возвращения к старому обычаю была не столь эстетическая, сколько экономическая. Эмблема должна была выполнять как типографскую, так и рекламную функцию. Вскоре издатели придумали для себя собственные эмблемы. Парусник у «Инзел-Ферлаг», Прекрасная дикарка у «Кассел & Ко.», фонтан у «Коллинз», пингвин, пеликан и тупик у «Пенгуин букс», бесспорно, врезались в память миллионов читателей. Удивительно, что столь многие английские издатели по-прежнему не хотят воспользоваться этим простым и запоминающимся приемом коммерческой геральдики, а некоторые пользуются им лишь изредка, притом что практически все немецкие издатели демонстрируют свой «флаг» на каждой своей книге.

Трудно, если не невозможно, рассчитать экономическую значимость издательской деятельности как таковой. Собственно печатники, наборщики, словолитчики, корректоры, издатели, продавцы книг, писчебумажной продукции и канцелярских товаров, литературные агенты, переплетчики и многие другие профессионалы стали практически независимы друг от друга. Нужно добавить сюда огромное число авторов от неутомимого писаки, выдающего дешевую бульварщину, до человека, который время от времени пишет в редакцию провинциальной газеты, сотрудников рекламных агентств и представителей множества других профессий, чтобы составить более или менее полную картину о всех тех, кто связан с печатным делом. Среди них нельзя забыть и о торговцах «макулатурой», которым Джон Дантон, автор Religio Bibliopolae, «Религии книготорговца» (1728), продал «сотни неразрезанных книг, о которых мои друзья забыли меня спросить».

В 1724 году, то есть через поколение после истечения срока действия Закона о лицензировании, в Англии насчитывалось 103 профессиональных печатника; из них 75 находились в Лондоне и 28 в провинциях. В 1785 году в Лондоне насчитывалось 124 типографии, а к 1808 году их число возросло до 216. С этого времени статистика уже не дает правдивой картины. С одной стороны, среди печатников началась такая специализация, которой никогда не было прежде. Газетные наборщики первыми отделились от наборщиков книг и мелких печатных материалов: многочисленные фирмы работали в какой-то конкретной сфере, например печатали для театров, железных дорог, занимались цветной печатью или юридическими книгами и так далее. Таким образом, небольшие типографии могли удержаться на плаву в какой-то отдельной области. С другой стороны, широкое распространение книгоиздания способствовало появлению крупных фирм, которые имели в своем распоряжении капитал, необходимый для установки сложного оборудования, и старые типографы в какой-то степени стали частью «управленческой» структуры современной экономики.

Поскольку типографы всегда были одной из самых образованных и интеллектуальных ремесленных групп, влияние их корпораций и профсоюзов намного превышало их численную силу. Уже в 1785 году лондонские типографы договорились с союзом наборщиков о согласованной шкале заработной платы за набор (что, кстати, означало утрату контроля над этой областью, которым до той поры обладала Компания торговцев книгами и писчебумажной продукцией), и опять-таки именно в Англии фабричные инспекции стали обязательными уже в 1864 году. С 1890 года различные английские профсоюзы, связанные с печатью и смежными профессиями, двинулись в сторону создания общенациональной федерации. В конце концов она была основана в 1902 году под названием Федерация печати и смежных профессий. Вначале в ней состояло меньше 50 тысяч членов; сейчас же их число превышает 320 тысяч и охватывает практически всю типографско-издательскую отрасль. Значение подобных организаций трудно оценить, опираясь только на численность, поскольку даже самые малочисленные – Ассоциация гравировщиков карт и Общество музыкальных гравировщиков, вместе насчитывающие менее 80 человек, – выполняют уникальные функции в своих специализированных областях. Однако, пожалуй, можно утверждать, что наборщики составляют профессиональную аристократию и что среди них почетное место занимают лондонские. В Лондонском обществе наборщиков (после объединения с другой ассоциацией в 1955 году, известной как Лондонское типографское общество) состояло 722 члена в 1809 году, 1751 в 1845 году, 4200 в 1875 году, 11 355 в 1900 году и 13 990 в 1954 году. Однако до 1900 года в Лондоне всегда оставалось несколько тысяч наборщиков, не входивших в профессиональные организации. Внедрение механического набора в конечном итоге привело к тому, что один работник теперь мог справиться с большим объемом печати, нежели несколько десятилетий тому назад.