История Консульства и Империи. Книга I. Консульство

В Париже он был встречен неожиданным предложением французского кабинета. Ему предложили не только льготный транзит через Луизиану, но и присоединение этой территории к Соединенным Штатам. Монро ни на минуту не затруднился отсутствием полномочий и вступил в переговоры при условии ратификации их со стороны его правительства. Барбе-Марбуа потребовал от американской стороны восемьдесят миллионов, в том числе двадцать — в качестве компенсации американской торговле за незаконные призы, захваченные у нее в последнюю войну, а шестьдесят — в пользу французской казны. Касательно последней суммы условились, что вашингтонский кабинет назначит ежегодные выплаты с процентами, условившись о них с голландскими торговыми домами. Договор был заключен на этих основаниях и послан в Вашингтон для ратификации.

Таким образом, американцы получили от Франции обширную территорию, которая дополнила их владения в Северной Америке и сделала их отныне и в будущем повелителями Мексиканского залива. То есть самим происхождением и возрастающим величием своим они обязаны продолжительной борьбе Франции с Англией. Первое действие этой борьбы принесло им независимость, второе — дополнительные владения.

Приняв все эти меры, Первый консул стал терпеливее следить за развязкой переговоров, дав себе слово сохранять спокойствие и выносить всё до последней крайности, чтобы Франция и Европа не могли ошибиться насчет истинных виновников войны.

Талейран больше всех других умел склонить Наполеона к такому образу мыслей. Министр очень хорошо понимал, что война с Англией станет фактическим возобновлением борьбы Революции с Европой. Чтобы предотвратить всеобщий пожар, он решился прибегнуть к той медлительности, которую иногда использовал с Первым консулом. Порой его неторопливость мешала, но на этот раз принесла большую пользу. Если бы Талейран имел дело не с таким слабым кабинетом, каков был в то время английский, то, может быть, успел бы предотвратить разрыв или по крайней мере отсрочить его.

Посоветовавшись с Первым консулом, он отправил английскому кабинету спокойное и откровенное извещение о том, что после появления уведомления Георга III парламенту со стороны Франции начаты военные приготовления.

Правительство Аддингтона, чувствуя полное бессилие в подобных обстоятельствах, внесло несколько предложений Питту, чтобы уговорить его вступить в состав кабинета. Питт гордо отверг их: зная свою силу и предвидя события, которые сделают его необходимым, он больше хотел сам управлять этими событиями, чем помогать слабым министрам, только на время удержавшим власть.

Правительство делало Питту предложения без ведома Георга III, который желал сохранить свой кабинет, потому что испытывал к Питту неодолимое отвращение. Король находил в нем, несмотря на сходство мнений, упорного министра, который был едва ли не господином его. Фокс же, при благородном и привлекательном характере, обнаруживал иной образ мыслей. Оттого Георг III не желал иметь премьер-министром ни одного из них, ему хотелось оставить при себе Аддингтона, сына любимого врача, и лорда Хоксбери, сына лорда Ливерпуля, его приятеля. Хотелось также сохранить, если это будет возможно, мир. В случае же невозможности он готов был вести войну, которая вошла для него почти в привычку, но вести ее при тогдашних своих министрах.

Аддингтон и Хоксбери придерживались совершенно того же мнения, но им хотелось укрепить позиции правительства, придав ему более воинственный характер. Они не могли взять в товарищи лордов Уиндхема и Грен-виля, запальчивость которых далеко опережала мнения Англии. С удовольствием прибегли бы они к помощи Фокса, но тут воля короля представляла непреодолимое препятствие, и они вынуждены были оставаться одни, бессильные, одинокие, превратившись в парламенте в игрушку партий.

Чтобы посодействовать министрам, Талейран подал им мысль: заключив конвенцию, в которой, например, за оставление Мальты французы согласились бы оставить Швейцарию и Голландию и сохранить неприкосновенность Османской империи, можно было бы успокоить общественное мнение англичан и рассеять их опасения.

Но предложение Талейрана не согласовывалось с желаниями английских министров, потому что от них требовали Мальты как непременного условия. Надлежало или удовлетворить корысть, возбужденную их же ошибкой, или поддаться парламенту.

Наконец, 13 апреля 1803 года кабинет объявил свои требования. Так как Первый консул внушил им опасения насчет Египта, то Мальта им нужна как средство надзора. Предоставив гражданское управление островом ордену, укрепления следует отдать Англии или навсегда, или в десятилетнее владение, с условием по прошествии десяти лет возвратить их, но не ордену, а самим мальтийцам.

В обоих случаях Франции предлагалось содействовать переговорам с королем Неаполитанским, чтобы он уступил Англии остров Лампедузу, соседний с Мальтой, на котором англичане устроили бы свою укрепленную гавань.