История костюма и гендерные сюжеты моды

Психотерапевта нет, надо самой «разруливать» трудные ситуации. Роль психотерапевтов выполняли подруги. У замужних женщин подруги юности сменялись подругами-соседками, с которыми образовывались сообщества по выращиванию детей. Это явление — «институт подруг» — типичное для нашей страны. Его нет на Западе, где семья — закрытое для других пространство, хорошо защищенное социальными гарантиями государства. Его нет на Востоке, где женщина закрыта от мира патриархальным укладом семьи. У нас же «в бытовых проблемах, образовавшихся от неспособности социалистического государства выполнять взятые обязательства, семья защищалась силой женской дружбы. Мужчина в это пространство не ходил и не допускался»[91]. Именно женщина берет на себя труд поддерживать родственные связи, покупать родным подарки, звонить по телефону, интересоваться о здоровье, поздравлять с праздником и узнавать как дела. Это «невидимая» часть женской нагрузки, которую и за труд-то никто не считает, но это нельзя назвать и досугом, временем, посвященным себе. Они со всем справлялись и даже гордились тем, что успевают «крутиться» и быть «в порядке». Советские женщины осваивают совершенно особые коммуникационные навыки, в поисках «где рожать», «где лечить», «где учить» и т. д. Вырастив детей, принимают на себя заботы о внуках. Феномен «советской бабушки», посвятившей всю себя внукам, пожалуй, не имеет аналогов. Поэтому, конечно, нет времени задуматься о таких вещах, как права женщины и дискриминация по половому признаку, а также о том, почему ее нельзя любить больше, чем Родину. Слова «гендер» тогда еще не знали, мало знают и теперь. В СССР не было своей Симоны де Бовуар.

Феминизм как мировоззренческая идея, направленная на преодоление стереотипов сознания, связанных с полом, переживал всплеск на Западе в 60-е годы, но был совершенно несовместим с тоталитарной организацией общества в СССР. Но тем не менее «тень его» можно распознать в определенных нюансах общественной жизни.

Одним из таких «нюансов» была публикация в «Новом мире» уникальной для своего времени повести Натальи Баранской «Неделя как неделя», которая сыграла заметную роль в эволюции общественного сознания России 60–70-х годов, несмотря на относительно скромные художественные достоинства[92]. Вместо привычной установки на прославление социального строя, якобы раскрепостившего женщину, Баранская обратилась к двум очень опасным и болезненным темам — советского быта и положения женщины в советском обществе и сумела сказать суровую правду, показав картину страшной загруженности женщины — научного работника, жены и матери. Хотя впрямую гендерная интерпретация происходящего в повести не закладывалась, но оказалась актуальной. Историки и социологи на Западе до сих пор, рассматривая жизнь женщин в бывших соцстранах, апеллируют, прежде всего, к этой вещи.

Литературное свидетельство

Душа запомнила: зима была,
Душа — как замок под замком.
Я — молодая, как сомнамбула,
Тащила саночки с сынком.
Температурка — не разваришься.
Стоит морозец над Москвой.
Мои удвоенные варежки
Протерты грубой бечевой.

Сквозь эту изморозь кефирную,

Где санный след, но нет иных,
Там я себя фотографирую
В протертых варежках цветных.
Душа запомнила: зима была,
И придорожный эпизод:
Везет сомнабулу сомнамбула,
Везет, везет, везет, везет…

Вероника Долина

Героиня, Ольга Воронкова, молодая женщина двадцати шести лет — химик в лаборатории, где делают стеклопластик (читается как метафора «синтетической» эпохи).

Роль матери и хозяйки кажется Ольге столь же важной, как научная работа, но уборка, готовка, дети вступают в постоянное противоречие с полимерами и лабораторией. Начальник — источник ее стрессов и унизительной зависимости на работе. Ей нужно два раза в месяц ходить на политзанятия, опаздывая домой — к детям и мужу. С мужем отношения противоречивы. У нее нет времени на себя. Ей кажется, что она уже состарилась, студенческие годы вспоминаются как другая жизнь. Второй план связан с тотальным воздействием быта: транспорта, магазинов, домашнего хозяйства и т. п. на психологию людей. Героиня все время на «беговой дистанции». Жизнь мчится по кругу сквозь постоянное беспокойство и непонимание смысла этой гонки.