История костюма и гендерные сюжеты моды

В диссидентском движении особенно важную роль играли «открытые дома» — частные квартиры, ставшие местами встреч участников. Хотя происходившее в их стенах должно было остаться тайной для посторонних, возникший там стиль жизни воспроизводил некоторые элементы публичной сферы открытого общества. Перенесение «публичной» сферы в дом было единственной возможностью ее существования в условиях закрытой общественной системы. Роль хозяек «открытых домов» можно обобщить так: это создание среды, создание почвы для произрастания мыслей, идей, и в конечном счете общественного мнения и общественной жизни. Именно кухня, традиционное царство женщины, стала местом, где выкристаллизовывался новый гуманитарный стандарт свободомыслия. Окружающие ценили этих женщин за рассудительность, проницательность, способность высказать свое мнение, помочь и создать атмосферу соучастия в любой ситуации. В одном из таких домов содержался, например, «хламо-фонд» — склад детской одежды, где жены политзаключенных могли найти одежду для своих детей.

Мода в диссидентской среде никогда не являлась главным и вообще значимым в системе ценностей. Одежда могла быть любая. Единственное, что было практически не принято, — официальный костюм, ассоциировавшийся с одеждой советского функционера. Мужчина-диссидент в костюме-тройке и с галстуком — нонсенс! Скорее уж брюки и свитер — функциональная демократичная одежда для всех. Но, повторимся, это было не главное. Главное — ителлектуальная среда.

Литературное свидетельство

Я вошла в этот дом, меня впервые привела туда моя подруга… Кухня… Кухня метров десять, обычная кухня в старом петербургском доме, достаточно, я бы сказала, несветлая, не очень чистая. На кухне сидела женщина. Седая, мне она показалась достаточно пожилым человеком, и, так сказать, не из тех женщин, которые следят за собой, независимо от возраста. Никакой прически у нее не было, какой-то халат на ней был, перед ней стояла рюмка водки и она говорила: «Мать твою!.. Гады!» Ее выражение, эта вот мать, имела конкретный адрес.

Так вот, я сразу, увидев эту женщину, почувствовала неизъяснимую симпатию к этому человеку, я почувствовала все, что, вообще говоря, чувствовали люди разных возрастов, переступая порог этого дома, потому что в этот дом стремились и совсем молодые люди, и среднего возраста, и старые. Что людей туда тянуло? Даже не знаю. Там был какой-то своеобразный круг. То есть вообще-то интеллигенция. Я могу сказать, что в этом доме перебывали почти все, многие интересные люди. Это был типичный такой русский дом. Это был тот очаг доброты, место общения людей, которое давало морально просто людям возможность выживать.

(Из интервью с Р. И.)

С. Чуйкина.

«Открытый дом и его хозяйка (Из истории участниц диссидентского движения)»

…Но моде следовали неукоснительно

Я платье, говорит, взяла у Нади,

Я буду нынче как Марина Влади…

В. Высоцкий

На фоне существования в режиме двойной нагрузки и постоянного дефицита всего и вся следование моде играло особую роль в жизни советской женщины. Это был способ самоутверждения, самоуважения и эмоциональной разрядки.

Модный облик шестидесятых воплощают актрисы Наталья Фатеева и Наталья Кустинская, вместе появившиеся в кинокомедии «Три плюс два», красавица Татьяна Лаврова, сыгравшая героиню главного фильма десятилетия «Девять дней одного года», и «спортсменка, комсомолка и просто красавица» Нина из комедии Гайдая «Кавказская пленница» в исполнении молодой Натальи Варлей. Последней было даже позволено станцевать твист на камне горной кавказской тропинки. При этом она была в обтягивающих коротких брюках «бриджах» и мужской рубашке-ковбойке.

Демисезонная одежда, 1961