История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века

После 1556 г. требования к порядку прохождения воинской службы зависели не от того, кем был этот человек, а от того, сколько земли он имел в своем распоряжении. С каждых 100 четвертей (находящихся на одном поле, в преимущественно трехпольной системе земледелия, что составляло в общей сложности 300 четвертей на всех трех полях, или около 400 акров) каждый вотчинник или помещик должен был предоставить одного полностью снаряженного конника. Если предстоял долгий поход, то необходимо было выделить двух. Всадник должен был иметь полное снаряжение, и его хозяин подвергался штрафу, если он или кто-либо из его слуг являлись на службу не в полной экипировке. Если барин мог предоставить дополнительных людей (обычно за счет холопов) сверх положенной нормы, ему обычно платили в два или в полтора раза больший оклад за одного требуемого человека. Если по какой-то причине дворянин не мог предоставить требуемого воина, он должен был заплатить деньгами. По своему желанию он мог отправиться на службу сам. За неявку на службу или дезертирство он терял часть своего пожалованного поместья. К последней четверти XVI столетия эта практика стала распространяться также и на наследственные и вотчинные земли. Несомненно, указ 1556 г. был направлен как на тех, кто желал рациональных государственных и военных изменений, так и на служилых людей, которые, должно быть, радовались, что знать должна теперь нести соразмерно с ними ношу.

В 1550-х, все еще благоприятных годах, держатель поместья мог явиться на службу, приведя с собой больше положенного количества человек и полностью экипированных слуг. Например, помещик, от которого требовалось предоставить четырех человек, мог прийти с шестью, а от кого требовалось семь человек – с двадцатью и так далее. Хозяину 400 четвертей земли на одном поле надлежало обеспечить войско дополнительно тремя полностью экипированному всем необходимым воинами, не считая самого себя, если он приводил с собой троих в доспехах и четверых, облаченных в тегиляй, то получал за добавочных воинов 17 рублей. Советский историк А.А. Зимин утверждает, что не менее трети всей конницы в 1550-х составляли холопы. Это один из спорных вопросов российской историографии. Одни историки утверждают, что холопы, приведенные детьми боярскими и дворянами, не играли активной роли в сражениях, а скорее охраняли обозы, подвозили припасы, ухаживали за лошадьми и выполняли другие вспомогательные функции (А.В. Ельчанинов. «Очерки по истории военного искусства до Петра I»).

Однако А.В. Чернов настаивает, что «это не правда, что холопы не участвовали в сражениях, а только защищали своих господ. Они были вооружены лучше, чем их хозяева, выполняли самые опасные операции и на самом деле двигались впереди поместной конницы в таких операциях. Не вызывает сомнения, что хозяин должен был подсчитать, какую выгоду он мог получить от своих холопов. Для многих землевладельцев наиболее выгодным было привезти своих холопов с собой в войско. Следует отметить, что в это время уровень неявки среди самих служилых людей был крайне низким. В списке 1556 г. из 174 всадников только двое отсутствовали по неуважительной причине. Обязательная служебная отчетность сократилась по мере того, как 1570-х и особенно в 1570-х гг. Россия оказалась в бедственном положении. В 1577 г. из 279 служивых людей из Коломны, только 163 (59 %) имели полное вооружение. Это служит одним из индикаторов того, что материальные условия среднего служилого сословия ухудшились, и дает объяснение, почему они стали просить государеву власть предпринять какие-нибудь меры, чтобы прекратить бегство крестьян из поместий своих господ.

По мере того как служилое сословие становилось все беднее, у него появилось несколько способов найти выход. Служилые люди могли жаловаться и умолять о послаблениях, что вряд ли им помогло. Они могли явиться на службу без необходимого снаряжения, что они и стали делать все чаще и чаще. Эта практика, вероятно, была самоубийственной и, очевидно, принесла мало пользы русскому воинству. Другая возможность заключалась в том, чтобы полностью отказаться от своего сословия и продаться в рабство, то есть стать холопом. Обнищавший бывший сын боярский мог оставаться служить в войске в положении холопа, но только как лучше экипированный слуга более зажиточного воина, чаще всего из знати. Цена на такого холопа была, пожалуй, в пять раз выше, чем на обыкновенного, каким этот обнищавший поместный владелец также мог стать.