История крепостного права на Руси. Предпосылки и основные этапы лишения крестьян личной свободы. XIV—XVII века

По всей видимости, советские историки И.И. Полосин и И.И. Смирнов ошибались, утверждая, что реформы и другие действия правительства середины XVI в. сознательно были направлены на удовлетворение потребностей среднего служилого сословия. Некоторые историки, такие как С.В. Бахрушин, А.А. Зимин и С.О. Шмидт, оказались ближе к истине, придя к заключению, что большинство нововведений проводилось в пользу государства, что требовало уравнивания привилегий высшего и среднего служилого сословия (бояр и дворян). Привилегии у знати не были отняты (хотя некоторые из них ограничивались), эти привилегии стали также распространяться и на среднее сословие. Нигде тенденция нивелирования статусов знати и дворянства не проявилась более явственно, чем в новом институте Земского собора[25], учрежденного для санкционирования намерений правительства. Делегаты от среднего служилого сословия на Земском соборе могли теперь обсуждать и выражать согласие по вопросам, изначально являвшимся прерогативой знати.

В результате этих учредительных преобразований – создания Земского собора вместе с губной административной деятельностью – положение Боярской думы, где была сосредоточена власть магнатов в Московском государстве, сильно ослабло. Р.Г. Скрынников показал, что это также явилось результатом, хоть и непреднамеренным, образования опричнины. Достигнутый эффект заключался в увеличении относительного веса централизованной государственной власти и служилого сословия за счет магнатов. Важно еще раз подчеркнуть, что не существовало целенаправленной кампании против знати как таковой, большинство из ее представителей вполне довольствовались стремлением к собственному обогащению в рамках централизованного государства, которое они не желали видеть раздробленным.

В отношении этого утверждения имеющиеся свидетельства показывают, что интересы среднего служилого сословия не всегда находились на первом месте в умах властей. Об этом говорится в указе 1572–1573 гг. (вышедший после опричнины), который разрешал продажу вакантных служебных земель в Московской губернии любому гражданскому лицу, включая бояр, за исключением монастырей. Вряд ли эта мера шла во благо служилому сословию, так как была принята полностью в интересах правительства, пожелавшего собрать деньги для ведения Ливонской войны. Или же, как можно предположить, с целью набить карманы государевым чиновникам и наградить фаворитов продажей им подмосковных земель. (В.И. Корецкий выдвинул альтернативную версию, что эта мера имела целью вознаградить среднее служилое сословие за победу над крымскими татарами при Молодях в 1572 г.)

Мы уже неоднократно обращали внимание на вопрос о земельной собственности церкви. Крупной льготой правительства Ивана IV служилому сословию стало ограничение на приобретение земли церковными учреждениями. Поскольку количество земли было ограничено, вопрос о земельной собственности церкви был тесно связан с поместной системой, поддерживавшей среднее служилое сословие. Земли, которыми владела церковь, были автоматически отчуждены от мирского воинства. Многие конфискованные новгородские церковные земли были включены в первоначальную поместную систему. Однако земельный фонд церкви остался неизменным из-за споров о роли церкви между стяжателями, иосифлянами, и нестяжателями (заволжскими старцами)[26], в начале XVI в., несмотря на явное желание Ивана III поддержать нестяжателей, дабы получить добавочные земли для раздачи их в поместное владение новому служилому сословию.

На Церковном совете 1503 г. Иван III дошел до того, что предложил некоторую секуляризацию церковной земли. Его сын, Василий III, также пытался сдерживать рост монастырской земельной собственности. При правлении внука Ивана III, когда более четырехсот монастырей владели имениями, занимавшими свыше трети заселенной феодальной земли Московии, церковные дела обстояли не так хорошо. Указы 1551, 1572, 1580 и 1584 гг. полностью запрещали монастырям приобретать добавочные земли. Это делалось ради укрепления положения среднего служилого сословия, которому все труднее становилось нести службу из-за постоянно увеличивающегося размера церковных земель и той привлекательности, которую сулила крестьянам жизнь на этих землях. Жизнь на монастырских землях притягивала крестьян, поскольку хозяйственные работы на такой земле зачастую велись на более высоком техническом уровне, более умелыми работниками и, возможно, рента обходилась им гораздо дешевле. Многие монастыри получали доходы не только за счет использования крестьянского труда, но также в виде крупных денежных пожертвований. У некоторых монастырей более половины доходов поступало от торговли, и, возможно, они иногда предпочитали брать со своих крестьян-арендаторов невысокую арендную плату, чтобы получить нужный для продажи товар. И наконец, в некоторых случаях правительство освобождало от налогов крестьян, живших на монастырских землях, дабы монахи могли собирать часть налоговых денег для своих нужд.