История крестовых походов

Однако отряд короля Людовика шел быстро. Хронист, как и другие до него, не заботился о том, чтобы датировать каждый этап похода, но от Вормса до Регенсбурга и далее, до последних городов Венгрии, указывал, сколько дней занял переход от одного города к другому[84]. Этого достаточно, чтобы заметить, что ни заторы, создаваемые телегами, составлявшими обоз двора, ни бедняки, многие из которых по-прежнему тащились сзади, по-настоящему не замедляли движение рыцарей. «Наш король получил большое преимущество благодаря тому, что впереди него шел император, потому что мог переходить все реки этих стран, многочисленные, по совсем новым мостам, не испытывая необходимости работать и не производя никаких затрат». Они без труда переправились через Дунай в Венгрии, в городке, который называли Брундузий, где нашли много судов, оставленных немцами. Но «с момента, когда мы вошли в Болгарию, на греческую землю, нашему мужеству пришлось выдержать немало испытаний, а наши тела отяжелели от усталости. [...] Едва мы вошли к грекам, как они запятнали себя клятвопреступлением, отказав нам в предоставлении съестного вволю и по низкой цене». Они охраняли свои города, запирали их ворота и спускали зерно и мясо на веревках со стен. Эти операции были настолько долгими и осуществлялись так дотошно, что бедняки, страдая от сильного нетерпения и от нужды, воровали и грабили сверх необходимого. Позже дука Софии, родственник императора, ни покидал короля на марше ни надень и следил за достаточно щедрым распределением провизии как среди богатых, так и среди бедных, оставляя самому себе лишь очень мало, но, поскольку многие отставали, они доставали провизию сами — либо на рынках, когда могли, либо за счет грабежа, к которому прибегали охотней.

В Адрианополе приближенные короля посоветовали ему отказаться от красивой идеи сражаться за франков Святой земли, а вместо этого захватить города и замки там, где он находится, и написать Рожеру II Сицилийскому (который тогда «очень рьяно вел войну с императором»), пообещав дождаться, пока он не прибудет с флотом, чтобы осадить город Константинополь[85]. Но, «на наше несчастье, эти советы не убедили короля, и мы снова пустились в дорогу». Прием у императора, его любезность не обезоружили тех, кто изначально был ему враждебен и нашептывал королю, что «никто не может знать греков, кроме тех, кто испытал их сам либо наделен даром предвидения». Епископ Лангрский «презирал их раболепную услужливость» и советовал захватить город: стены не очень прочны, народ труслив, и можно было бы без труда перекрыть каналы, лишив город пресной воды. Другие города не преминули бы изъявить покорность тому, кто овладеет столицей.

На общую беду, стоянка франков затянулась. Хотя император каждый день предлагал переправить армию в Азию, король постоянно откладывал выступление. Сначала — чтобы дождаться отставших, потом — чтобы почтить реликвии в городских церквях, восстановить силы и, наконец, увидеть прибытие тех, кто направился через Апулию. Император хотел, чтобы нее франки находились под пристальным надзором, в одном-единственном лагере и на четко обозначенной дороге, которая вела бы их далеко от Константинополя. Как и в отношении немцев, его военачальники делали все возможное, чтобы убедить короля переправиться в Азию через пролив Святого Георгия. Получив его отказ, они не подали виду, что недовольны, но отряды, посланные вперед, чтобы подготовить лагеря на берегу Босфора, натыкались на всевозможные препоны, и многих из их участников убили в засадах или спровоцированных драках. Людовик VII потерял больше недели, дожидаясь тех, кто, как полагали, пошел через Апулию, чтобы переправиться через море из Бриндизи в Диррахий. Об этом переходе вместе с сицилийскими норманнами и под их защитой, о переправе через Адриатическое море на их судах мы уже ничего не знаем; историки того времени говорят только об армии короля, но очень похоже, что, несомненно, значительная часть крестоносцев 1147 г. предпочла примкнуть к открытым врагам греков.

КАТАСТРОФА