История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней

И Раглан, и его французские коллеги не увидели ряд «прорех», образовавшихся в результате ошибок высшего командования российской армии. Поэтому они часто уступали инициативу русским. Более того, защитники Севастополя много раз непостижимым образом предугадывали намерения союзников и принимали соответствующие меры, чтобы обезопасить себя от действий противника. Никакие локальные успехи не спасли русских от поражения, однако они заставили союзников заплатить высокую — непомерно высокую — цену (кровью и материальными средствами) и в сражениях на открытой местности, и во время осады города. Союзники выиграли войну, но это была пиррова победа. За исключением Севастополя, все четыре главных сражения кампании — на Альме (20 сентября), Балаклавское (25 октября), Инкерманское (5 ноября 1854 г.) и на Черной речке (16 августа 1855 г.) — проходили на позициях, которые выбирали русские, уверенные в исходе битвы. Однако в каждом случае они не смогли добиться своих целей. Союзники, в свою очередь, не смогли развить свой успех. Неспособность обеих сторон одержать решающую победу на поле боя обрекла Севастополь почти на год ужасной осады — или героической, но заранее обреченной «обороны» с точки зрения русских.

Силу любой армии определяет подготовка ее командиров, независимо от качества личного состава. В этом отношении полезно рассмотреть и сравнить русский генералитет и генералитет союзников, а также основания, цели и результаты их главных решений. Между стратегией войны и тактикой, реализуемой на поле боя, находится оперативный уровень, который их связывает.

Оперативное искусство, или «большая тактика», как его называли раньше, остается довольно темным аспектом военной науки — для всех, кроме ученых и профессиональной военной элиты. Несмотря на то что во время Крымской войны обе стороны не пользовались «оперативной» терминологией, она дает нам полезный метод для оценки планирования, согласования и результатов сражения в общем контексте кампании. Это суть «оперативного искусства», с которым мы столкнемся позже при описании действий Красной армии и армий оси в битве за Севастополь во время Второй мировой войны. Как бы то ни было, именно блестящий военный теоретик из России Александр Андреевич Свечин (1878–1938), «русский Клаузевиц»[384], лаконично описал эти связи между тремя уровнями войны: «Тактика делает шаги, из которых складывается оперативный скачок; стратегия же указует путь»[385]. Это соблазнительно простое описание не утратило ценности и сегодня.

Во время Крымской войны при защите Крыма в целом и Севастополя в частности от атаки союзников русские столкнулись с несколькими дилеммами оперативного уровня; то же самое относится к их противникам, надеявшимся захватить город. Анализ этих проблем поможет объяснить, почему осада Севастополя продолжалась так долго и обошлась так дорого. Могла ли каждая из сторон делать необходимые «оперативные скачки» в ответ на вызовы, чтобы привести кампанию к быстрому успешному завершению, зависело как от принимаемых решений командирами и их штабами, так и от рвения и искусства сражающихся войск. К сожалению, на протяжении всей войны профессионализм командиров оставлял желать лучшего, причем в равной мере у всех противоборствующих сторон. Оглядываясь назад, можно сказать, что у русских генералов и генералов союзников был общий недостаток — неспособность представить и спланировать последовательность действий и таким образом превратить достигнутый тактический успех в оперативный для достижения наилучшего эффекта с точки зрения стратегии. Столь же одинаково неудовлетворительной была работа штабов, особенно в британской и русской армиях. Штабы были неэффективными, приказы часто не исполнялись, были нечеткими или запоздалыми. Результатом становились разнообразные сочетания растерянности, ошибочных указаний и задержек. Ненужная атака Легкой бригады под Балаклавой — всего лишь один из многих примеров некомпетентности. На первом этапе и у британцев, и у русских чрезвычайно неэффективными были управление тылом и медицинское обеспечение. В российской армии Генеральный штаб был организован по прусской модели, а в британской этот институт появился только в 1905 г., после неудач Англо-бурской войны. Но опыт Крымской войны, по крайней мере, привел к появлению в британской армии штабного колледжа, основанного в 1858 г.