История кукловода

— Тут всего одна аномалия, не куча. Внутрь прохода нет, все арты к границам вытолкнуты, красота. Быстренько подберем. — Также гундося через противогаз сообщил Поляк, расстегивая накладной карман на поясе комбинезона и с натугой вставляя артефакт в один из специальных отделов, предназначенных не для переноски артефакта, а для его работы с человеком. Карман был сделан из эластичного материала, поэтому растянувшись и образовав грыжу все-таки принял артефакт. — Ну, я пошел! — махнув рукой сказал Поляк и перехватив щуп, вальяжной походкой лондонского пижона двинулся к электре.

Приблизившись к ней он повторил процедуру, на этот раз проделав все быстрее, придавив и выкатив щупом еще один «бенгальский огонь» — брата близнеца по размерам, искрящего правда в два раза чаще чем первый экземпляр, который тут же полез опять с натугой в безразмерный карман комбинезона. Потолкавшись еще немного он извлек «лунный свет» артефакт чуть меньшего размера, полностью напоминающего приятного молочного цвета непрозрачное стекло. Сделав пару шагов от аномалии он некоторое время он откровенно любовался им. Затем, вспомнив о товарищах, вернулся к ним и передал артефакт, незамедлительно развернулся и двинул к стоящему поодаль танку охваченному воронкой.

Танк стоял по самые опорные ролики погруженным в землю, под воздействием чудовищной гравитационной силы, смявшей и превратившей в жестяные нашлепки обвес защиты от аномалий, плавно согнувшей в итоге ствол танка книзу, обломавшей и затащившей под танк спаренный пулемет, где превратил его чуть ли не в комок проволоки. Люк сверху был задраен, вероятно экипаж внутри, размазан тонким слоем по полу, смешавшись с боеприпасами, если те остались и не рванули, и с другими сорванными со своих креплений приборами. Границы невидимой, из-за накрывшей ядро аномалии туши танка, опять же ограничивались неизвестными силами, останавливающие воздействие гравитации строго в определенных пределах, и не позволяющие воронке тащить в себя все, что могло бы попасть в зону ее тяготения. А учитывая проявленные ею силы, она давно бы уже втянула в себя большую часть трупов и мусора на этом кладбище мутантов. Стоило просунуть любую часть тела за границу или спровоцировать включение, как гравитационный барьер сделает скачок и с жадностью затащит все что сможет внутрь себя, сминая и сдавливая. Только артефакты невероятным образом игнорируют воздействие притяжения воронки и могут свободно перемещаться в ее пределах, постепенно насыщаясь ее полями и видимо выталкиваясь от родительницы. Аномалия…

Поляк, осторожно подошел к ней, на этот раз не кланяясь и не пригибаясь. Щуп держал горизонтально, прислушиваясь к своим ощущениям. По краю невидимой аномалии перекатывалось с боку на бок, поблескивая и играя желтоватыми иглам и бликующими гранями словно кристаллизованного материала, два артефакта «ночная звезда» и «золотая рыбка». Перешагнув лежащих на земле кровососов и какие-то железки Поляк некоторое время изучал признаки, показывавшие границу аномалии и лежащие в ее пределах артефакты, затем дал задний ход. Подошедшие сзади сталкеры вопросительно уставились на поисковика.

— Не достану… дразнится… — сказал он и снял противогаз. На лице читалась лихорадочная работа мысли. Противоборство да и нет. От возбуждения его лицо вспотело, и он казалось перестал обращать внимания на запахи.

Танцор собравшийся было тоже снять противогаз, тут же передумал. Едва ему в нос ударил смрад разложения. Транзит, глядя на Танцора лишь хмыкнул, и даже не коснулся своей маски ПФМ гораздо более удобного противогаза со сплошным стеклом. На ПДА Транзита упало сообщение от Шурина: «Вы скоро? Выбирайтесь». Глянув на время Транзит с удивлением обнаружил невозмутимые цифры пятнадцать тридцать, оказывается, что топчутся они на этом месте уже больше полутора часов и время неуклонно катится к времени возвращения.

— Поляк, у тебя двадцать минут. Шурин беспокоится, — сказал Транзит.

Поляк растерянно посмотрел на свои часы, на державшего его автомат Танцора и махнул рукой.

— Обождет, не переломится. Еще пару часиков и считай все в шоколаде. Дай воды, — обратился он к Танцору, и дождавшись пока тот подаст с его пояса флягу дополнил. — Я бы вообще до вечера подождал, сдается мне, мамки не всех своих деток из дому выставили.

Транзит отрицательно покачал головой:

— Нет. Тридцать минут от силы Поляк, до вечера здесь нельзя.

Поляк сплюнул, и решительно развернувшись пошагал к стоящей в тридцати метрах жарке расположенной севернее, также обнявшей танк своими испепеляющими тысячными градусами, невидимыми сейчас, но заставившие глыбу металла почернеть с краю, а по центру стать малинового от высокой температуры цвета и подкидывать вверх весело летящие искорки раскаленного металла через уже выжженный люк, будто древесную золу подхваченную пионерским костром. Опять же, стоя за пульсирующей границей аномалии можно было есть мороженное, без риска что оно потечет раньше времени, но стоит включить аномалию, как спасительные сантиметры безопасности сожрет многотысячное ревущее пламя.