Читаем История либерализма в России, 1762–1914 полностью

Сначала, в первые два месяца после того как сформирован был кабинет Витте, ни министры, ни сам Витте не думали о необходимости составить новые основные законы6. Однако вскоре стало ясно, что прежние основные законы просто не могут существовать параллельно с Манифестом 17 октября и что следовательно необходимо издать новые законы. Дворцовый комендант Трепов, наверное, первым понял необходимость издания новых основных законов и указал на нее царю7. Как только необходимость эта стала ясной, возник вопрос, надо ли подготовлять эти основные законы в сотрудничестве с Думой или предпочтительно издать конституцию еще до созыва Думы. Конечно, это был принципиальный вопрос большого не только теоретического, а и практического значения. Витте пишет: «В сущности я понимал, что вопрос сводился к тому — сохранять ли новый государственный строй или… его низвергнуть? В первом случае необходимо было издать основные законы, соответствующие 17 октября, до созыва Думы, во втором — не издавать, и в таком случае мне было ясно, что Дума обратится в Учредительное Собрание, что это вызовет необходимость вмешательства вооруженной силы и что в результате новый строй погибнет»8. Значение, которое Витте придавал изданию основных законов до созыва Думы, ясно из того, что после ухода в отставку (22 апреля 1906 года) он позвонил генералу Трепову и попросил его передать Государю его мнение (теперь уже мнение просто подданного) о необходимости немедленного издания основных законов ввиду предстоящего (27 апреля) созыва Государственной Думы. «Если в эти дни до открытия Думы законы не будут опубликованы и Дума начнет действовать, не находясь в рамках этих законов, то последуют большие бедствия»9. Интересно, что Витте и дальше оставался при таком убеждении. Посвященную основным законам главу своих воспоминаний Витте заканчивает вопросом, остался ли он того же мнения спустя все прошедшие годы, и пишет: «Конечно, если бы было время, то можно было бы составить их более основательно. Тем не менее, я и теперь убежден в том, что благодаря моему твердому настоянию на проведении этих законов и именно в их нынешней редакции, мы избегли окончательного разгона Думы и уничтожения 17 октября, а вследствие того, что законы эти сохранили за Государем обширнейшие верховные и державные права, иначе говоря, что они установили конституцию, но конституцию консервативную и без парламентаризма, — есть надежда, что режим 17 октября в конце концов привьется, одним словом, что нет более возможности вернуться к старому режиму. Хорошо ли это? Я думаю, что хорошо, так как Россия ныне не имеет тех элементов и не обладает тою психологией, при которой возможно самодержавное неограниченное управление»10.

После выяснения предварительного вопроса Николай II поручил государственному секретарю барону Икскулю подготовление проекта основных законов11. Проект основных законов, выработанный государственным секретарем, представлен был на рассмотрение особой комиссии под председательством Сольского. Сольский обратился к Витте с просьбой принять участие в работе комиссии. Однако Витте решительно это отклонил, так как по его мнению проект должен был рассматриваться Советом министров, а никак не особой комиссией. Соответственно царь приказал после рассмотрения графом Сольским передать проект совету министров. Граф Сольский передал проект Витте в конце февраля. После этого проект был сравнительно быстро рассмотрен Советом министров в течение нескольких заседаний и в некоторых пунктах изменен. 20 марта Витте смог представить царю проект основных законов в редакции, одобренной Советом министров. В апреле Николай II учредил особое совещание под собственным председательством для обработки проекта12. Это особое совещание стало на место Государственного Совета, которому при нормальной процедуре должен был быть представлен проект основных законов.

А теперь обратимся к содержанию новых основных законов. Глава 8 содержит предписания касательно прав и обязанностей российских подданных. Только две статьи посвящены обязанностям. Статья 70 предписывает всеобщую воинскую повинность для мужчин, статья 71 постановляет всеобщую обязанность платить налоги. Другие статьи этой главы посвящены правам подданных и в общем соответствуют статьям Декларации Прав.

Перейти на страницу:

Все книги серии Исследования новейшей русской истории

Похожие книги

1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
Качели
Качели

Известный политолог Сергей Кургинян в своей новой книге рассматривает феномен так называемой «подковерной политики». Одновременно он разрабатывает аппарат, с помощью которого можно анализировать нетранспарентные («подковерные») политические процессы, и применяет этот аппарат к анализу текущих событий. Автор анализирует самые актуальные события новейшей российской политики. Отставки и назначения, аресты и высказывания, коммерческие проекты и политические эксцессы. При этом актуальность (кто-то скажет «сенсационность») анализируемых событий не заслоняет для него подлинный смысл происходящего. Сергей Кургинян не становится на чью-то сторону, не пытается кого-то демонизировать. Он выступает не как следователь или журналист, а как исследователь элиты. Аппарат теории элит, социология закрытых групп, миропроектная конкуренция, политическая культурология позволяют автору разобраться в происходящем, не опускаясь до «теории заговора» или «войны компроматов».

Сергей Ервандович Кургинян

Политика / Образование и наука