История литературы. Поэтика. Кино: Сборник в честь Мариэтты Омаровны Чудаковой

Далее на двух машинописных страницах излагается сюжет. Костяк сюжета – прием «до и после»: как было тогда и как стало сейчас. Выйдя из лона одической поэзии, эта формула нашла себе место в пушкинском поэтическом хозяйстве; «прошло сто лет, и»9 ту же витийственную дихотомию берет на вооружение Дзига Вертов для фильма «Шагай, Совет!» (1926) и Эйзенштейн в «Старом и новом» (1927–1929).

Формулы не живут без вариаций. В сценарии «Спящей» тема «до и после» задана не только извне, но и изнутри: в либретто одноименного балета первая (роковая для героини) половина отделена столетним сном от того часа, когда принц Дезире, явившись из тьмы лесов, разбудит заколдованную принцессу поцелуем. По счастливой для сценаристов случайности имя спящей красавицы – Аврора.

Другое отличие интересующего нас сценария от прочих фильмов о том, как было и как стало, заключено в трактовке времени и места. Контуженный солдат из «Обломка империи» (1929) Фридриха Эрмлера выпадает из времени где-то в 1915 году и обретает память уже в современном фильму Ленинграде. В «Спящей» историческое время не разведено по полюсам, а насчитывает пять сюжетных позвонков, соотнесенных в заявке с членением фильма на «части» (десятиминутные ролики киноленты) – по эпохе на часть. И хотя в ходе последующих переделок и доработок первая часть разрослась до двух, а последняя наполовину сократилась, заложенный в заявке морфологический принцип оставался неизменным. Шкала истории размечалась по ленте с оглядкой на часы: первые двадцать минут – на царский строй, последние пять – на новый, в середине (по десяти минут на часть) – периоды власти красных, белых и зеленых10.

Скача от эпохи к эпохе, сюжет Александрова и Васильевых всякий раз приземляется в одном и том же месте. Если у Вертова пробег от «тогда» до «теперь» проводился в масштабе всей страны, в худшем случае – Москвы, то в «Спящей» борьба между отживающим и новым ведется в пределах одного театра – у входа, в зрительном зале, на сцене и в помещениях за ней. Эпическая по временному охвату, по охвату пространственному «Спящая красавица» была фильмом камерного плана.

Проследим за действием «Спящей» по режиссерскому сценарию. Уже в первой части фильм дает понять, что он – не краткий курс, а остросюжетная картина. В театр съезжается публика и рассаживается по местам: потертые – на галерку, знатные и богатые – в партер и по ложам. В оркестре и за кулисами идут приготовления к спектаклю. Воспользовавшись служебным входом и расположением костюмерши Веры, в театр проникают два подпольщика, будущие герои фильма Савров и Георгий, а в литерной ложе появляются будущие злодеи – баритон-любитель капитан Померанцев и его невеста, дочь губернатора Татьяна. Это экспозиция.

Часть первая завершается балетом. Дают «Спящую красавицу». На сцене – «дворцовая детская» новорожденной Авроры. Из облака, с воздуха, а то и просто из ничего чудесным образом появляются феи крестные. Для Васильевых важно, чтобы в первой части фильма, еще не затронутой ветром революции, классический балет казался замком красоты. Вот примечание, которым режиссеры снабдили это место в сценарии: