История Марго

– Здравствуйте, Жорж, – сказала она холодно. Было ясно, что она не рада его видеть.

– Так-то ты приветствуешь своего кузена?

Он наклонился и трижды расцеловал ее в обе щеки. Из-под его пальто резко пахнуло потом, кислым, как мокрая шерсть. Я знала, что для Брижит этот запах отвратителен, что она назвала бы его мерзкой вонью.

Она представила ему меня, сказав, что я ее подруга.

– Приятно познакомиться, – сказал он и засмеялся, повернувшись к Брижит. – А у тебя молодые подруги. Это, наверное, влияние городской жизни.

Она натянуто улыбнулась.

– Вы теперь живете здесь? – спросила она.

– Нет, в гости приехал на денек. Мне нравится здесь бывать время от времени. Ходить в кино на Елисейских полях и уезжать ночью последним поездом. Я шел по улице и увидел тебя в окно. Не мог поверить в свою удачу.

Жорж навис над нами, мы чувствовали его тяжелое дыхание. Его зубы были исчерчены коричневыми линиями и похожи на кору. Мне хотелось закрыть ему рот.

– Какое совпадение, – сказала Брижит.

– Ты никогда нас не навещаешь. – Он заговорил быстро, практически перебив ее. – Как насчет матери? Не хочешь с ней увидеться? Ты знаешь, что она убирает чужие дома, хотя у нее артрит.

– Она просила о встрече со мной?

– Ей не нужно просить.

Брижит молчала.

– Она твоя мать. Ты могла хотя бы послать ей денег.

– В ней нет ни капли сочувствия к другим.

Брижит открыла сумку и вытащила кошелек. В ее движениях было столько ярости, что я уже подумала, не собирается ли она заплатить Жоржу, чтобы он оставил нас в покое. Или стукнуть его кошельком по голове. Дрожащими пальцами она положила на стойку несколько монет.

– Простите, у нас назначена встреча, – сказала она, снимая пальто с крючка. – Нам пора.

Я встала одновременно с Брижит, так почти и не притронувшись к своему кофе.

– Я передам ей привет! – крикнул Жорж нам вслед.

Когда мы вышли на улицу, Брижит почти не скрывала злости. Она устремилась вперед, даже не остановившись, чтобы надеть пальто. Я поежилась, глядя на ее тонкие руки в широких рукавах свитера.

– Вот почему я ушла из дома, – сказала она. – Из-за таких, как он.

Я с трудом поспевала за ней. Нам оставалось пройти еще немного. Меня поразило, насколько они с Жоржем разные. Он говорил бесцеремонно и почти наваливался на нас всей грудью. Она же ни разу не сбилась с тона: обращалась к нему формально, на vous[34], и тщательно выговаривала каждое слово, как учитель, беседующий с маленьким учеником.

Когда мы подошли к их дому, я запыхалась.

– Приходится защищаться от собственной семьи, – сказала Брижит. – Если они тебя изводят, лучше вычеркнуть их из своей жизни. Когда мы были детьми, Жорж трогал меня во время семейных ужинов. Он любил повторять, что так я буду заранее знать, что делать, а то ни одному парню не нужна неопытная девушка. Он подсматривал за мной и за моей сестрой. Когда мне исполнилось десять, я взмолилась, чтобы родители не оставляли нас под его присмотром.

Она говорила все это торопливым шепотом. Потом замолчала и прикусила губу. Мы вошли в прохладный подъезд, и тяжелая дверь закрылась за нами. Запахло штукатуркой.

– Все эти разговоры о прощении, о том, что люди меняются, – это пустая трата времени. – Тон Брижит смягчился, и она продолжала медленней и спокойней: – Люди прощают только в том случае, если не переживали настоящих трудностей или если им не хватает смелости дать отпор.

И что из этого применимо ко мне, подумала я, раз я простила папу, когда он сказал, что я не его дочь, а Анук не любовь всей его жизни? Вдруг я была с ним недостаточно сурова? Не свидетельствовало ли это о моей слабости? Может быть, прощать умерших – это не то же самое.

Я стояла у двери, пока Брижит искала ключи. Она посмотрела на меня. Глаза у нее были черными, зрачки большими, окруженными тонкой каймой белков.

– Прости, что мы вот так сбежали, – сказала она. – Ты даже не успела доесть бриошь.

– Ерунда. – Я мягко улыбнулась.

– Я хотела у тебя кое-что спросить, а тут объявился этот Жорж. – Ключи звякнули на дне ее сумки. – Мы с Давидом собираемся пожить в доме его родителей – это на юге, прямо под Нимом. Мы проведем там десять дней. Хочешь на пару дней к нам? Я думала, ты могла бы приехать на поезде на длинные выходные. Было бы здорово вырваться из Парижа. Можешь взять с собой учебники и делать уроки. У тебя будет отдельная комната со столом.

В конце февраля меня ждали две недели каникул, и я планировала остаться дома. Я сделала вид, что обдумываю ее предложение, но уже знала, что соглашусь. Скажу Анук, что буду с Жюльет, и если проведу две ночи вне дома, то Анук и бровью не поведет. Такой я представляла свою мать – невнимательной и беспечной.

Брижит стояла рядом с ключами в руках. Она выжидающе смотрела на меня.

– Да, – сказала я. – Я бы с удовольствием провела выходные с тобой и с Давидом.

11