История марксистской диалектики (Ленинский этап)

Вскрывая порочность общих теоретических устоев, обусловивших постановку проблем философии в период после смерти Энгельса теоретиками II Интернационала, Ленин называет эклектику и софистику. Эклектичность состояла в искусственном отрыве одних положений марксизма от других, принятии его отдельных выводов вне освоения марксизма как целостной теоретической системы. В частности, принимались концепция материалистического понимания истории и экономическая теория. Но поразительным было то единодушие, с которым была отвергнута диалектика, т.е. дух, стиль, способ мышления марксизма, его революционно-критическая ориентация, среди самых различных кругов, принявших всуе марксизм. Может быть, с наибольшей откровенностью внутри социал-демократического движения высказался Э. Бернштейн, квалифицировав диалектику как «предательский элемент» в марксизме (44, стр. 38). Вполне понятно также, почему он считал необходимым дополнить марксизм «философским», «гносеологическим» обоснованием. Одновременно им выдвигается положение о том, что диалектика годится лишь для философии, признающей идеальность пространства и времени. Бернштейн прямо писал, что материалистическое понимание истории есть экономическое, «а не материалистическое в философском смысле этого слова» (45, стр. 14).

Материалистическое понимание истории, связанное с признанием решающей роли «экономической струны», якобы обнаруживало свою недостаточность при объяснении внешних идеальных побуждений и их роли в истории. Но суть дела состоит как раз в том, что материалистическое понимание истории, как это специально обосновано Лениным в труде «Материализм и эмпириокритицизм», связано с определенной гносеологией, разрешающей вопрос об отношении мышления и бытия в диалектическом духе, и является неполным, ограниченным без этой гносеологии. А с другой стороны, гносеология сама должна строиться историко-материалистически, а именно познание и все так называемые высшие идеальные побуждения следует понимать как имеющие общественно-исторический характер.

Материалистический подход к истории, отказ от морализирования, стремление выявить действительные закономерности исторического процесса, его объективный ход трактуются вульгаризаторами марксизма как фатализм, натурализм, превращение исторической науки в разновидность естественнонаучного знания. Но марксизм, выявляя материальное основание общественной жизни, настаивает на конкретности ее как определенной системы, являющейся результатом деятельности общественного человека. Раскрытие объективных закономерностей в ходе развития истории вовсе не означает отрицания роли человеческой деятельности, не означает теории «железной необходимости», понимания экономических законов в качестве действующих якобы помимо людей, их воли и сознания, в духе Зомбарта.

Вульгаризированное представление о роли «экономического фактора» необходимо дополнялось, например Бернштейном, тезисом о «самостоятельности» политических и идеологических «факторов», о роли этического «долженствования».

Цели и смысл той критики, которой подвергалось учение Маркса, обнажаются при анализе практически-политической позиции его «критиков». Выводам Маркса об исторической тенденции капиталистического способа производства, о концентрации капитала, разложении мелкотоварного производства и т.д. были противопоставлены «эмпирический материал» из практики акционерных компаний, ссылка на те особенности, которые капитализм начал приобретать в начале XX в., как якобы доказательство несостоятельности самого марксистского способа подхода к общественным явлениям. Ревизионисты в силу эклектичности и неспособности справиться с фактами новейшей стадии в развитии капитализма все больше скатывались к отказу от революционных принципов марксизма.