История марксистской диалектики (От возникновения марксизма до ленинского этапа)

Итак, мы начинаем с товара как общего, но общее он есть лишь в той мере, в какой он есть в то же время частное (вначале – простой товар, что соответствует и историческому ходу развития). Поэтому дальнейшая работа мысли представляет собой сразу дедукцию и индукцию, то самое совпадение индукции и дедукции в «Капитале», о котором говорится в «Философских тетрадях» Ленина (см. 3, XXIX, 131).

Диалектическое единство индукции и дедукции, анализа и синтеза и есть то, что называется выведением, выводом в диалектическом понимании. Маркс критикует классиков политической экономии за то, что они лишь стремились свести многообразие к единству. Дело не только в том, что они не дополняли анализ синтезом, но и в том, что у них отсутствовал принцип развития, которым обязательно должен быть дополнен принцип единства. Именно в этом смысле можно понять следующее замечание Маркса о буржуазной политической экономии: «Она интересуется не тем, чтобы генетически вывести различные формы, а тем, чтобы свести их посредством анализа к их единству, так как она исходит из них как из данных ей предпосылок. Но анализ является необходимой предпосылкой генетической трактовки, понимания действительного процесса формообразования в его различных фазах» (2, XXVI, ч. III, 526).

Логическое право на выведение конкретного целого из абстрактного зародыша дано соответствующим характером самой действительности, если подойти к этому вопросу под определенным углом зрения. «…В истории, как и в ее литературном отражении, развитие в общем и целом происходит также от простейших отношений к более сложным…» (2, XIII, 497).

Марксистское решение этого вопроса коренным образом отличается от его решения в идеалистической философии Гегеля. Движение от абстрактного к конкретному, поскольку этот процесс рассматривается как происходящий в самóй объективной действительности, Гегель понимает как саморазвитие категорий абстрактных в категории относительно конкретные. Например, сопоставляя понятие «владение» и «собственность», он выводит вторую из первой. В самом деле, собственность есть категория относительно более конкретная, чем владение, так как не всякое владение есть собственность, но всякая собственность есть владение, имеющее дополнительные специфические признаки. И исторически, в самой действительности, владение предшествует собственности[36].

Все сказанное относительно этих двух категорий верно, но нельзя поступать так, как это делает Гегель, и непосредственно выводить собственность из владения. В действительности, говорит Маркс, не бывает такого положения, чтобы категории «владение» и «собственность» существовали сами по себе, вне определенных общественных носителей этих категорий. В работе «К критике гегелевской философии права» Маркс это отмечал, говоря, что у Гегеля предикаты существуют и развиваются сами по себе, вне субъектов, носителей этих предикатов. На деле существуют семьи и роды, которые являются только владельцами, но еще не имеют собственности, а затем возникают такие общественные группы, которые уже имеют собственность. Не «владение» переходит в «собственность», а общественные формы, где есть только владение, переходят в общественные формы, где уже существует собственность.

Противопоставив свое материалистическое понимание вопроса гегелевской идеалистической трактовке, Маркс в то же время анализирует те условия, которые позволяют сказать, что «ход абстрактного мышления, восходящего от простейшего к сложному, соответствует действительному историческому процессу» (2, XII, 728 – 729).

Рассмотрим в связи с этим ход мыслей Маркса: «…более простая категория исторически может существовать раньше более конкретной, но в своем полном интенсивном и экстенсивном развитии она может быть присуща как раз более сложной общественной форме…» (2, XII, 729).

Здесь фигурируют четыре понятия: 1) простая категория (например, владение), 2) более конкретная категория (например, собственность), 3) неразвившаяся конкретность (например, владеющие род или семья) и 4) более развитая конкретность (например, общественные формы, в которых существует собственность). Здесь имеется отношение между двумя разными субъектами, обладающими разными предикатами. У Гегеля же говорится только о двух предикатах, из которых один переходит сам собой в другой, более сложный.

Мысль Маркса такова: более развитая конкретность (4) не появляется сразу, она сначала существует в виде неразвившейся конкретности (3), пока не возникают новые условия, необходимые для ее полного развития. Но вот появляются новые условия, более развитая конкретность становится реальностью, вместе с ней стала реальностью более конкретная категория (2), а абстрактная категория (1) занимает теперь подчиненное положение. Например, деньги существуют задолго до капитала, но впоследствии, при соответствующих исторических условиях, они превратятся в капитал. С этой точки зрения они «зародыш» капитала, но сами собой деньги не превращаются в капитал.