Читаем История моды. С 1850-х годов до наших дней полностью

Мужчины носили свитера всех стилей и форм. Под V-образным вырезом виднелась сорочка, иногда сверху надевали еще и пиджак. Водолазки, круглые вырезы под горло и шалевые воротники также были популярны. Трикотаж с узором из разноцветных ромбов и жаккардовой вязки носили многие мужчины, следуя примеру одетого с иголочки Эдуарда, принца Уэльского, который, как и его дед, прославился своей любовью к спорту на свежем воздухе и смелому вкусу в моде. Яркие трикотажные пуловеры, жилеты и носки были популярны. Обычно их сочетали с брюками гольф, свободными бриджами до колен, которые сначала носили спортсмены, а потом они стали считаться повседневной одеждой для всех. Как и в женской моде, яркие узоры на текстиле оживляли мужскую одежду. Броские современные дизайны можно было увидеть на одежде для отдыха, особенно на сорочках и халатах. Это могли быть как яркие геометрические узоры, так и коллажи из забавных принтов.


Яркий декоративный принт на этом «боксерском» халате отражает влияние Дюфи и Леже и свидетельствует о том, что эксцентричность иногда проникала в мужскую одежду. Похожие фасоны носили на пляже представители обоих полов. Le Goût du Jour, 1920.


Творческая команда студии Walt Disney в спортивных трикотажных свитерах и брюках гольф (сам Дисней в центре слева, рядом с девочкой-актрисой Марджи Гей) на фото 1926 года.


Британец в широких брюках, известных как «оксфордские мешки» (ок. 1925 года).


Актер немого кино Бен Лайон совершает прыжок на лыжах в пальто из енота. Этот стиль особенно ассоциировался со студенческой модой (ок. 1925 года).


Так как в центре внимания оказалось плавание (и известные пловцы, такие как Джонни Вайсмюллер), одежда для пляжа и курорта стала важной категорией в гардеробе. Купальные костюмы для мужчин походили на женские. Они были слитные или состояли из двух частей, шились из шерсти, с вырезами для шеи и рук. Линию талии отмечали полосками или поясом, шорты прикрывали верхнюю часть бедер. В таких костюмах, когда они намокали, все детали мужского тела оказывались на виду. Помимо влияния спортивной одежды фасоны, повторяющие рабочую одежду, также становились популярными. Толстые вязаные пуловеры и кардиганы носили поверх трикотажных маек с круглым вырезом или сорочек без галстука, дополняя ансамбль мешковатыми брюками для вылазок на природу или на пляж. На курортах Франции отдыхающие одевались, как местные жители: носили полосатые трикотажные тельняшки, эспадрильи и соломенные шляпы. Курорты с более строгим дресс-кодом, такие как Палм-Бич и Ньюпорт, требовали светлых костюмов или блейзеров изо льна и легкой шерсти.

Тем не менее не все мужчины отказались от традиционных костюмов и пиджаков. В самом начале десятилетия короткие брюки с отворотами и стрелками все еще считались стильными. Пиджаки и блейзеры были приталенными, их носили застегнутыми на все пуговицы, надевая поверх жилета, сорочки с жестким воротником и галстука, который часто носили с зажимом. К середине десятилетия к мужской одежде стали подходить смелее. Фокус моды переместился на молодых, и появился студенческий образ, в котором традиционный стиль — твидовый костюм, свитер и шелковый галстук в полоску — дополнялся неожиданными молодежными акцентами. Твидовые пиджаки шили в обтяжку, с покатой линией плеча и очень узкими рукавами. Брюки дошли до невероятной ширины и получили прозвище «оксфордские мешки». Они появились в 1925 году в этом университете, и их стали носить увлеченные модой студенты других британских учебных заведений и в Америке. Ширина штанины в самом низу могла доходить до 101 см[29]. Хотя «оксфордские мешки» и были экстремальным фасоном, в конце 1920-х даже в общепринятой моде допускались более свободные брюки. Шубы из енота, которые часто носили с мягкими широкополыми шляпами, стали неофициальной «формой» студентов. Еще одну адаптацию спортивного стиля — блейзеры в полоску, пришедшие из тенниса и крикета, — носили с белыми фланелевыми брюками и светлой или двухцветной обувью.

Во внешности акцент также делался на молодость. Мужчины носили волосы зализанными назад от центрального или бокового пробора, подражая таким кинозвездам, как Рудольф Валентино. Хотя некоторые отращивали усы в стиле Дугласа Фэрбенкса, большинство мужчин предпочитали чисто выбритые лица, тем более что загорелая кожа вошла в моду.

Детская мода

Перейти на страницу:

Похожие книги

Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти
Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Известный французский писатель и ученый-искусствовед размышляет о влиянии, которое оказали на жизнь и творчество знаменитых художников их возлюбленные. В книге десять глав – десять историй известных всему миру любовных пар. Огюст Роден и Камилла Клодель; Эдвард Мунк и Тулла Ларсен; Альма Малер и Оскар Кокошка; Пабло Пикассо и Дора Маар; Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн; Сальвадор Дали и Гала; Антуан де Сент-Экзюпери и Консуэло; Ман Рэй и Ли Миллер; Бальтюс и Сэцуко Идэта; Маргерит Дюрас и Ян Андреа. Гениальные художники создавали бессмертные произведения, а замечательные женщины разделяли их судьбу в бедности и богатстве, в радости и горе, любили, ревновали, страдали и расставались, обрекая себя на одиночество. Эта книга – история сложных взаимоотношений людей, которые пытались найти равновесие между творческим уединением и желанием быть рядом с тем, кто силой своей любви и богатством личности вдохновляет на создание великих произведений искусства.

Ален Вирконделе

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение