Читаем История моды. С 1850-х годов до наших дней полностью

Одержимый коллекционер солдатиков Шарль Крид творил, открыто вдохновляясь военной формой с пуговицами и галуном. Пресса называла его модели «солдатскими», в стиле тамбурмажора. Светским женщинам нравились его костюмы, они сезон за сезоном носили его неустаревающие творения. Дигби Мортон (Digby Morton, 1906–1983) также специализировался на костюмах в мужском стиле и был известен их исключительным качеством. По словам его конкурента Харди Эмиса, Мортон умел создать «затейливо скроенный и тщательно продуманный наряд, настолько модный, что в нем можно было уверенно пойти в Ритц»[52]. Мортон предлагал более широкий набор одежды, его комплекты с платьем включали в себя жакеты и поэтому были похожи на костюмы. После окончания войны Виктор Стибель снова начал заниматься дизайном одежды для лейбла Jacqmar, продолжая создавать роскошные вечерние наряды. Стибель стал председателем Корпоративного общества лондонских модных дизайнеров в 1946 году. Стибель был очень успешен, и в число его клиенток входили ведущие актрисы того времени, члены королевской семьи и представители аристократии.

Дизайнеры: США

Отсутствие французских дизайнеров способствовало бизнесу Хэтти Карнеги. Ее работы были широко представлены в Vogue и Harper’s Bazaar, а костюм в горошек появился на обложке журнала Life в 1944 году. Фото было связано со статьей об американской моде. Для того же Life она создала адаптируемую выкройку платья для домашнего пошива, которое журнал описал как некое универсальное платье, «основу гардероба каждой хорошо одетой женщины». Карнеги была знаменитостью, и в этом качестве она интересовала прессу и публику, о ней писали Cosmopolitan в 1942 году и Life в 1945-м. Публику интересовало ее мнение о вкусе и стиле, и история жизни Карнеги, еврейки-иммигрантки, добившейся успеха и славы, считалась доказательством реальности американской мечты.


Дизайны Хэтти Карнеги были воплощением высококачественной американской моды в течение нескольких десятилетий. Это облегающее трикотажное платье было сфотографировано Джоном Роулингсом приблизительно в 1943 году.


Военная форма мужчины контрастирует с элегантным красным платьем от Валентины. В качестве аксессуара использована шляпа в стиле кули, фирменная модель дизайнера.


Модные дизайны Валентины отражали ее личный эксцентричный стиль. На этом фото 1943 года она прикладывает к себе одно из своих творений.


Как и в случае с Карнеги, бизнес Валентины только выиграл от недоступности французской моды. Ее стильные и оригинальные модели были особенно популярны в нью-йоркском обществе, где она обосновалась и всегда появлялась в придуманных ею самой нарядах. Этнические и монашеские темы продолжали влиять на ее творчество. Валентина экспериментировала с вещами, соответствовавшими современному стилю жизни, с вещами двойного назначения и использовала концепт американской повседневной одежды в высокой моде. Так на вечерних платьях появились практичные карманы. Валентина отреагировала на войну множеством способов. Она рекламировала непрозрачные нейлоновые чулки от Gotham Hosiery, предлагала дешевые повязки на голову в виде тюрбанов в B. Altman и даже создала комбинезон для работниц военных производств. В 1942 году, когда действовал закон L-85, она придумала пальто-башлык. Оно запахивалось спереди, имело съемный капюшон из джерси и клипс для фонарика. В послевоенные годы Валентина следовала многим трендам, но сохраняла собственную эстетику. Она предлагала потрясающие вечерние платья из роскошной тафты и шифона с историческими элементами. Это нравилось клиентам, заинтересованным в подчеркивании индивидуальности. Ее работы отличались интересным использованием геометрии и великолепным кроем. Валентина создала байроновскую блузу с отложным воротником и пышными рукавами, которую представил Harper’s Bazaar на светской даме Миллисент Роджерс в качестве модели. В конце 1940-х годов Валентина так сказала о вневременном качестве своих творений: «Простота переживет изменения моды. Шикарные женщины сейчас носят платья, которые они купили у меня в 1936 году. Соответствуйте веку, забудьте год»[53].

Софи Гимбл (Sophie Gimbel, 1898–1981), известная как Sophie of Saks, была штатным дизайнером в универмаге Saks на Пятой авеню, где ее модели продавались в престижном Современном салоне. Будучи женой президента универмага, она не только творила сама, но и закупала вещи других дизайнеров для бутика. В 1943 году Гимбл представила линию прет-а-порте, которая продавалась в некоторых филиалах универмага и через других ретейлеров. В 1947 году она появилась на обложке журнала Time.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти
Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Известный французский писатель и ученый-искусствовед размышляет о влиянии, которое оказали на жизнь и творчество знаменитых художников их возлюбленные. В книге десять глав – десять историй известных всему миру любовных пар. Огюст Роден и Камилла Клодель; Эдвард Мунк и Тулла Ларсен; Альма Малер и Оскар Кокошка; Пабло Пикассо и Дора Маар; Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн; Сальвадор Дали и Гала; Антуан де Сент-Экзюпери и Консуэло; Ман Рэй и Ли Миллер; Бальтюс и Сэцуко Идэта; Маргерит Дюрас и Ян Андреа. Гениальные художники создавали бессмертные произведения, а замечательные женщины разделяли их судьбу в бедности и богатстве, в радости и горе, любили, ревновали, страдали и расставались, обрекая себя на одиночество. Эта книга – история сложных взаимоотношений людей, которые пытались найти равновесие между творческим уединением и желанием быть рядом с тем, кто силой своей любви и богатством личности вдохновляет на создание великих произведений искусства.

Ален Вирконделе

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение