Читаем История моды. С 1850-х годов до наших дней полностью

В 1983 году Карл Лагерфельд стал художественным директором Дома Chanel, в то время терявшего былую славу. За спиной Лагерфельда были годы работы в Chloé и Fendi, и его возрождение бренда включало изучение и ироническое переосмысление канонических элементов Chanel, таких как отделка цепочками, стежка и лакированная кожа. Лагерфельд сказал, что его целью было дать стилю Шанель возможность «прийти прямиком из Дома Chanel, а не от копиистов или тех, кто воздавал ей должное»[115]. Одним из выдающихся образов его дебютной коллекции от-кутюр стало длинное черное платье, украшенное имитацией рядов «драгоценностей», пришитых вокруг шеи и запястий, и намекавшее на коллекцию украшений Коко Шанель. Культовые твидовые костюмы выглядели более современно: твид стал ярче, крой — уже, а детали отделки, такие как клапаны карманов, — крупнее. Эту коллекцию назвали триумфом Лагерфельда, она привлекла внимание к модному дому и повысила его престиж даже среди молодых покупательниц. Две модели дома помогли продвигать осовремененный образ: изящная брюнетка Инес де ла Фрессанж и Кароль Буке, которая была также девушкой Бонда в фильме «Только ради твоих глаз» (1981). Стратегия Лагерфельда, сочетавшего благоразумное использование архивов дома с отсылкой к текущим трендам, стала образцом для многочисленных обновлений брендов, затронувших индустрию моды в последующие годы.


Аззедин Алайя в 1985 году примеряет одно из своих фирменных облегающих платьев на певице Грейс Джонс, его постоянной клиентке.


Аззедин Алайя (Azzedine Alaïa, 1940–2017) родился в Тунисе и учился в Школе изящных искусств в столице этой страны. Переехав в Париж в 1957 году, он недолго работал на Кристиана Диора, а потом на Ги Лароша. Он пустился в свободное плавание в 1970-х годах, став частным портным, и запустил первую коллекцию прет-а-порте в 1980 году. Модные журналы активно отреагировали на эту коллекцию, и успех пришел очень быстро, так как его коллекции продавались в самых крупных эксклюзивных универмагах. В 1984 году он получил две только что учрежденные французские премии «Оскар моды». В дополнение к его парижскому бутику он открыл магазины в Нью-Йорке и в Беверли-Хиллз. Алайя был мастером драпировки и кроя, часто работал прямо на теле клиентки, чтобы добиться идеальной посадки своих облегающих творений с драпировкой. Источниками вдохновения для него были творения Мадлен Вионне и популярная в этом десятилетии одежда со спандексом. Его сильно облегающие наряды принесли ему прозвище «король облегания». Алайя также предлагал жесткие квадратные силуэты, изобретательно использовал материалы, пришивал диагональные молнии на деним, а на коже в качестве декоративных деталей использовал заклепки и перфорацию. Журнал Connoisseur утверждал:

Его одежда привлекает женщин, которые могут спокойно отказаться от общепринятых идей «выходной одежды» и которые одновременно считают ниже своего достоинства носить униформу чьей-то модной «революции»[116].

У него была значительная клиентура из числа знаменитостей, от французских аристократок до американских рок-певиц. По словам британского Vogue, целью дизайнера было сделать так, чтобы его разнообразные «клиентки выглядели почти так же сенсационно, как и его модели»[117]. На статной фигуре Грейс Джонс, частой заказчицы Алайи, его дизайны с драпировкой смотрелись изумительно.

Первый афроамериканский дизайнер, открывший успешный бизнес в Париже, Патрик Келли (Patrick Kelly, 1954–1990) родился в Миссисипи, посещал Школу дизайна Парсонос в Нью-Йорке и начал карьеру дизайнера во Франции. За время его короткой, но успешной карьеры Келли быстро завоевал репутацию благодаря одежде с четкими линиями и ироничными деталями. Он часто украшал простые платья, костюмы и даже перчатки яркими пуговицами и бантами. Его творения можно было приобрести в эксклюзивных бутиках и универмагах. Знаменитые клиентки, включая Мадонну и Изабеллу Росселлини, ценили его повседневную одежду, такую же лаконичную, как его однотонные платья-майки и эффектные вечерние наряды, например платье-бюстье из черной шерсти с принтом из красных сердечек, звезд и губ.


На этом фото Патрик Келли с группой моделей в 1987 году. Он создавал яркую, жизнерадостную одежду, часто добавляя множество бантов и пластмассовых пуговиц в качестве украшений.


Соединяя нейтральные оттенки и необычную драпировку, Иссей Мияке бросал вызов существовавшим идеям высокой моды. На фото Иман в ансамбле из его коллекции сезона весна/лето 1982 года.


Перейти на страницу:

Похожие книги

Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти
Легендарная любовь. 10 самых эпатажных пар XX века. Хроника роковой страсти

Известный французский писатель и ученый-искусствовед размышляет о влиянии, которое оказали на жизнь и творчество знаменитых художников их возлюбленные. В книге десять глав – десять историй известных всему миру любовных пар. Огюст Роден и Камилла Клодель; Эдвард Мунк и Тулла Ларсен; Альма Малер и Оскар Кокошка; Пабло Пикассо и Дора Маар; Амедео Модильяни и Жанна Эбютерн; Сальвадор Дали и Гала; Антуан де Сент-Экзюпери и Консуэло; Ман Рэй и Ли Миллер; Бальтюс и Сэцуко Идэта; Маргерит Дюрас и Ян Андреа. Гениальные художники создавали бессмертные произведения, а замечательные женщины разделяли их судьбу в бедности и богатстве, в радости и горе, любили, ревновали, страдали и расставались, обрекая себя на одиночество. Эта книга – история сложных взаимоотношений людей, которые пытались найти равновесие между творческим уединением и желанием быть рядом с тем, кто силой своей любви и богатством личности вдохновляет на создание великих произведений искусства.

Ален Вирконделе

Искусствоведение / Прочее / Изобразительное искусство, фотография
Искусство жизни
Искусство жизни

«Искусство есть искусство жить» – формула, которой Андрей Белый, enfant terrible, определил в свое время сущность искусства, – является по сути квинтэссенцией определенной поэтики поведения. История «искусства жить» в России берет начало в истязаниях смехом во времена Ивана Грозного, но теоретическое обоснование оно получило позже, в эпоху романтизма, а затем символизма. Эта книга посвящена жанрам, в которых текст и тело сливаются в единое целое: смеховым сообществам, формировавшим с помощью групповых инсценировок и приватных текстов своего рода параллельную, альтернативную действительность, противопоставляемую официальной; царствам лжи, возникавшим ex nihilo лишь за счет силы слова; литературным мистификациям, при которых между автором и текстом возникает еще один, псевдоавторский пласт; романам с ключом, в которых действительное и фикциональное переплетаются друг с другом, обретая или изобретая при этом собственную жизнь и действительность. Вслед за московской школой культурной семиотики и американской poetics of culture автор книги создает свою теорию жизнетворчества.

Шамма Шахадат

Искусствоведение