История моей жизни. Наследная принцесса Саксонии о скандале в королевской семье

– В следующий раз, когда приеду за принцессой, я привезу с собой одежду. Когда я повезу ее в Саксонию, на ней не будет ни единой вещи, которой касалась ваша рука.

Он действительно вернулся позже, и ему, как и раньше, не удалось попасть на виллу. На этот раз его сопровождал германский консул, который произнес громким, напыщенным голосом:

– Графиня Монтиньозо, именем Вильгельма II прошу вас открыть дверь!

После того как я не обратила на его слова ни малейшего внимания, Кёрнер обратился в местную полицию. Он попросил помочь ему добиться того, чтобы я подчинилась приказу его монарха. Однако ему ответили, что итальянская полиция не признает ничьих приказов, кроме приказов короля Италии.

Наступила ночь, и за развитием событий я наблюдала из окна своей спальни. Я заметила, что по дороге едет экипаж; он остановился, и оттуда высунулась чья-то рука с электрическим фонарем. Как оказалось впоследствии, то был сигнал для Мут, что Кёрнер ждет. Чуть позже она должна была вывести Монику через сад без моего ведома.

Естественно, спать в ту ночь нам не пришлось. В два часа ночи дворецкий сообщил, что только что доставили какие-то телеграммы и посыльные ждут меня. По словам посыльных, когда они проходили мимо стоявшего на обочине экипажа, их подозвал человек, сидевший внутри, и спросил, куда они направляются. Они ответили:

– На виллу с телеграммами… А вы-то что здесь делаете?

– Мы, – ответил сидевший в карете, – хотим забрать одну безумную даму, которая находится в доме.

Ночь была холодной; Кёрнер и его друзья согревались большими порциями коньяку. Но к четырем утра им, очевидно, надоело ждать, и они уехали, оставив меня хозяйкой положения.

Все же я инстинктивно чувствовала, что они затеяли что-то еще. Поднявшись наверх в детскую, я увидела, что Моника одета, а ее дорожный сундучок уложен. Мут вышла в свою комнату. Я велела дворецкому передать ей, что представитель консульства желает сейчас же встретиться с ней в саду. Чтобы наверняка выманить Мут из дому, дворецкий сделал вид, будто передает сообщение тайно от меня. Уловка полностью удалась. Дворецкий отпер боковую дверь, и Мут выбежала в сад, не надев ни шляпки, ни накидки. Вскоре она поняла, что ее обманули, а вернуться она не может.

Я призвала к себе дрожащих слуг и сказала своим самым суровым голосом:

– Тех из вас, кто только посмеет мне перечить, я прикажу немедленно арестовать!

Затем я велела горничным собрать одежду Мут и выбросить в окно. Они так и сделали. Позже перепуганные девушки выставили за дверь ее саквояж; дворецкий стоял на страже с пистолетом.

Мут носилась по саду как безумная; потом она отправилась в Сан-Доменико и позвонила Кёрнеру, который прислал за ней и ее пожитками экипаж. Осада виллы продолжалась целых две недели. После этого срока мои враги в отчаянии сдались. Осаду широко освещали в прессе; она изрядно позабавила публику и стала темой многочисленных карикатур в дрезденских комических листках.

Доктор Кёрнер покинул Флоренцию. Так как после всех волнующих испытаний, выпавших на долю Мут, ее нервы были расшатаны, адвокат любезно отвез ее в Пельи на Ривьере для поправки здоровья. Не сомневаюсь, отдых пошел ей на пользу. В Дрезден парочка вернулась вместе. К несчастью для них, обедая в вагоне-ресторане, они по глупости оскорбляли короля Саксонии и его министров. Их разговор подслушал один немецкий адвокат, который донес на них дрезденским властям. В результате Кёрнеру пришлось уйти с королевской службы.

После отъезда Альмы Мут фон Мецш предпринял еще одну попытку погубить меня. Я настаивала на том, чтобы ко мне на службу вернулась моя верная няня. Мой враг, которого сильно раздражало мое желание, снова распорядился, чтобы у Моники была няня-католичка. Он прислал нам крещеную еврейку, Иду Кремер, которая находилась всецело под влиянием священников. Послушная своему долгу, она приехала во Флоренцию. Ида Кремер – уродливая горбунья, чей разум искажен так же, как и тело. Могу утверждать с полным на то основанием, что она была законченной шпионкой, а поскольку обладала весьма живым воображением, то, что не удавалось увидеть и выяснить доподлинно, легко додумывала.

После того как фрау Кремер пробыла у меня несколько дней, неизвестный друг предупредил меня по телефону, чтобы я была очень осторожна, ибо в моем доме снова обосновалась предательница. Кроме того, он сообщил, что агенты фон Мецша собираются вломиться на виллу ночью, чтобы застать меня при компрометирующих обстоятельствах. Их план был проведен в жизнь. Однажды на виллу проникли неизвестные. Естественно, они ничего не украли; «взломщиков» спугнули до того, как они пробрались наверх. В другой раз кто-то проник в мой гараж; украли несколько шин. Несколько раз по ночам я слышала таинственные шорохи. Видимо, донесения фрау Кремер в конце концов убедили ее хозяев, что мой образ жизни вне подозрений, и больше ночью меня никто не тревожил.