История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Монгольский боевой порядок – две шеренги тяжеловооруженной кавалерии впереди, за ними – три ряда легковооруженных конных лучников. Лучники, выдвинувшись вперед через интервалы в передних рядах, обрушивали на противника смертоносный град стрел и отходили, после чего на деморализованного противника наступала тяжелая кавалерия. Монгольская лошадь была маленькой, выносливой, хорошо обученной и дисциплинированной. Она могла бежать со скоростью 16 километров в час. Короткое, но прочное стремя позволяло всаднику вести огонь с большой точностью на скаку. Чингисхан, как все выдающиеся вожди кочевников, отлично понимал значение средневекового эквивалента механизированных войск, но только он довел его функционирование до совершенства. Когда еще не было пороха, стены укрепленных городов разрушались камнями, выброшенными гигантскими катапультами, а разные воспламеняющиеся вещества, обычно включающие нефть и селитру, использовались, чтобы поджечь оборонительные сооружения. По приказу Чингисхана его командиры выбирали из числа ремесленников весь мастеровой люд – всех, кто обладал теми или иными техническими знаниями, – и включали в инженерный корпус армии. Пленные, жизни которых не имели никакой цены, использовались, чтобы заполнить рвы и установить осадные машины и боевые тараны. Сколько их было убито огнем со стен, значения не имело.

Не последней составляющей успеха Чингисхана была его забота о поддержании коммуникаций в обширной империи и отличная разведывательная служба. На территории империи появились многочисленные ямы – почтовые станции, в каждой из которых был запас еды, питья, лошадей и т. д. Послы и курьеры, приезжая на такую станцию, показывали проездные документы и получали еду, отдых и свежих лошадей, чтобы продолжать путешествие. Чингисхан никогда не начинал кампанию, если не обладал полной информацией относительно размера армии противника, ее силы, ресурсов и морального духа. Лазутчики часто следовали с торговыми караванами и передавали все, что им удавалось узнать, в лагерь хана. Даже по всем признакам мирные торговые миссии принимались с тревогой и подозрительностью иностранными принцами, и караван, члены которого были убиты в Утраре в 1219 году, вполне мог иметь тайных агентов, которые должны были выяснить состояние оборонительных сооружений Хорезма.

Чингисхан был адептом психологической войны самого ужасного вида. Он намеренно создавал репутацию беспощадного террора, чтобы запугать целые народы (что зачастую и получалось) и заставить их сдаться без сопротивления. Есть что-то неописуемо омерзительное в той хладнокровной дикости, с которой монголы проводили массовые убийства. Жители обреченного города должны были собраться на равнине за стенами города, и каждому монгольскому воину было велено убить, используя боевой топор, определенное количество людей – десять, двадцать, пятьдесят. В качестве доказательства того, что приказ выполнен, от воина нередко требовали отрезать ухо у каждой жертвы, сложить уши в мешки и принести своим командирам для подсчета. Через несколько дней после убийства жителей солдат посылали в разрушенный город на поиски спрятавшихся. Их вытаскивали из укрытий и тоже убивали. Современные критики предлагают разные объяснения этой кровавой политики: кочевники боялись и ненавидели окруженные стенами города и, захватывая их, оказывались во власти безумной страсти к разрушению; или убийства имели целью предотвращение восстаний в тылу монгольской армии. Возможно, Чингисхан и его преемники, убежденные в своей божественной миссии стать властелинами мира, считали любое сопротивление непростительным преступлением против Бога и хана. Однако, вероятнее всего, террор был возведен в систему управления, чтобы распространять панику и деморализовать врагов до того, как будет сделан первый выстрел. Ужас перед монголами вызывал полный паралич разума и воли у людей. Об этом пишет Ибн аль-Атир. Монгольский солдат взял в плен человека, но не имел оружия, чтобы его убить. Тогда он велел ему лечь на землю и ждать, после чего удалился за мечом. Вернувшись, он нашел пленника на том же месте и убил его.

Победы Чингисхана настолько впечатляли, что их изучали современные военные стратеги. Возможно, именно ему Гитлер обязан своей стратегией блицкрига, проникновения в глубь обороны противника и окружения целых армий во время войны с Россией в 1941 году. Все это напоминает стратегию и тактику монголов. Но во многих отношениях монголы оказались умнее нацистов. Гитлер плохо изучил силу и ресурсы противника и спровоцировал создание мировой коалиции против себя. Враги Чингисхана никогда не могли объединиться против него. Он тщательно контролировал внутренние коммуникации Центральной Азии, и его враги не могли связаться друг с другом, и Китай, к примеру, не мог позвать в союзники Персию или Русь.