История монгольских завоеваний. Великая империя кочевников от основания до упадка

Правление Газана, самого одаренного из ильханов, было дельным, но суровым. Он наказывал людей за преступления, невзирая на личности. Есть запись о том, что в одном месяце под топором палача погибло пять принцев крови и тридцать восемь эмиров. Его непрекращающаяся реформаторская деятельность придала государству силы, однако он не достиг бы ничего без помощи и советов опытных чиновников, лучшие из которых, такие как историк Рашид, поддерживали древнюю почетную традицию сохранения честности и беспристрастности на государственной службе. Бездумное одобрение, которое Гайхату дал выпуску бумажных денег, обанкротило государственную казну и нанесло ущерб торговой репутации государства. Газан положил конец этой неудачной авантюре, и в обращение вернулись серебряные монеты. Бизнес начал возрождаться, и новая кадастровая перепись стала основой для более справедливого установления земельного налога. Разграбление государства и угнетение бедных слоев населения сурово подавлялось. Теперь крестьяне были защищены от вымогательства землевладельцев. Почтовым чиновникам запретили реквизировать продовольствие вдоль почтовых маршрутов. Стали создаваться религиозные фонды wakfs для поддержки старых и больных людей. Была сделана попытка согласовать в новом кодексе законов монгольскую Ясу и мусульманский шариат. Историк Рашид, украсивший своим присутствием это правление, – его научные труды поддерживал сам хан, – утверждает, что при этом прекрасном принце монголы, которые раньше только разрушали, стали созидать. Город Тебриз расширился и стал замечательной большой столицей, где были мечети, рынки, бани и медресе. Земли, оставшиеся брошенными и необработанными еще после первых массовых убийств Чингисхана, особенно в Хорасане и Ираке Аджами, были заселены и подняты трудолюбивыми крестьянами, которым обещали в качестве побудительного мотива освобождение от всех налогов и сборов в течение первого года. Рашид изображает Газана идеальным персидским царем, вторым Хосровом и цитирует многие реформаторские эдикты. Восточные историки, особенно если они параллельно являлись оплачиваемыми чиновниками, чрезвычайно склонны к лести, но, даже сделав скидку на это, представляется, что ни один противоправный поступок не ускользал от бдительного ока Газана, который искренне заботился о благосостоянии своего народа.

Внешняя политика Газана была не такой успешной. Принятие им ислама нисколько не уменьшило враждебности мамлюков, режим которых в Египте теперь, по прошествии пятидесяти лет, был проверен временем и военными победами. Мамлюки бдительно охраняли границы Сирии против агрессии ильханов. Война между двумя державами следовала традиционному шаблону. Газан начал наступление от Евфрата и в 1299 году захватил Алеппо. В следующем году его имя стали произносить в khutba в мечети Омейядов Дамаска, и он заверил армянского царя Хетума II, что готов занять святые места Палестины и передать их христианским правителям, если они пошлют армию, чтобы принять их. Но крестоносный пыл в Европе существенно ослаб. После падения Акры в 1291 году франкские воины больше не сражались в Палестине, и посольства ильхана на запад получили отрицательный ответ. Конфликт между монголами и мамлюками продолжался без участия третьей стороны и при Газане усилился из-за личной неприязни. Гордый своей монгольской культурой и родословной от Чингисхана, Газан открыто презирал султанов плебейского происхождения, правивших Египтом, – ведь их отцы были рабами. Хотя он поддерживал традиционную монгольскую защиту христианской Армении и нередко вмешивался, чтобы подтвердить господство его дома над сельджуками Рума, он не смог довести дело до конца и ликвидировать власть мамлюков в Сирии. Монгольские армии, пусть даже сильно разбавленные немонгольскими элементами, еще не полностью утратили свою изначальную свирепость. Они, конечно, больше не убивали мирных жителей в прежних пугающих количествах, но грабили, не думая о приличиях и гуманности. Крестьяне и горожане Сирии боялись их безжалостности и считали мамлюков своими избавителями. После того как Газан уведомил папу, весной 1303 года имело место последнее вторжение монголов в Сирию. Им командовал Кутлук-шах. Монголы потерпели поражение при Мардж-аш-Шаффаре, что недалеко от Дамаска. Письмо Газана папе Бенедикту VIII сохранилось в архивах Ватикана: «Мы готовимся, вы тоже должны подготовить свои войска; сообщите правителям разных народов, и пусть все соберутся в назначенном месте».